***

Люд, ставший свидетелем того, как над небом Мира Ведьм пролетел ужасный дракон, испив поутру морсу из ягод, заботливо принесенного из подпола его парой, отправился в селение.

Дракон – драконом, может и померещилось чего, но уж вепря-то он видел точно! Нужно собирать людов и отправляться на охоту! Только о драконе не нужно ничего говорить, а то подумают, что и вепрь ему привиделся!

Мужчины селения, выслушав люда, одевшись и вооружившись, отправились вместе с ним в дальний лес. Как бы то ни было, а слова люда проверить нужно!

Их глазам предстала ужасная картина. Вытоптанный копытами вепря снег, залит кровью. И в середине этой кровавой каши – тело женщины.

Охотники несмело приблизились к той, что лежала ничком, перевернули женщину на спину. Лицо незнакомки было настолько обезображено, что её никто не узнал.

– Забил зверюга людянку, – вздохнул один из охотников, – насмерть забил!

Едва люд произнес эти слова, как женщина вздохнула и слабо застонала.

– Ты смотри! – воскликнул люд, – живая! Не иначе, как ведьма! Нужно отнести её в селение! Пусть наши ведьмы посмотрят кто такая?

– Да на кой она нам?! – возмутился люд, выследивший вепря, – все равно по дороге помрёт! Пошли лучше зверя добывать!

– Завтра вернёмся! – скомандовал старший по возрасту люд, – тем более что вепрь сейчас взбудоражен боем, не лечь бы нам самим рядом с вот этой, – охотник кивнул на Еву.

***

Старшая Ведьма хлопотала по дому, дожидаясь, когда её люд вернётся с охоты. Ему уж давно было пора угомониться! Пусть молодые ходят в дальний лес! Пусть они рискуют жизнями, добывая пропитание! Но бойцовский неугомонный характер вечно тянул на подвиги люда Старшей Ведьмы селения. Вот и сегодня спозаранок успел умотать на охоту вместе с молодёжью. Ну и ладно. Пусть себе. Да и за юнаками присмотр нужен. А уж в случае опасности, люды прикроют её пару! Вызвать гнев Старшей Ведьмы никому не хочется!

Старшая Ведьма выглянула в окно. Конечно, для возвращения с охоты еще рано, но вдруг россказни вчерашнего пьянчужки о вепре были выдумкой? И люды, намяв врунишке бока, вернутся пораньше?

Через заснеженный луг к селению шли люды под предводительством её пары. Люд Старшей Ведьмы был одет в одну лишь тканую свитку, а на его меховом кожухе, ухватив за полы и рукава, охотники что-то несли.

Что-то или кого-то.

Будь это вепрь, ради туши зверя своим кожухом люд Старшей Ведьмы жертвовать уж точно не стал бы.

Охотники валились в просторный дом Старшей Ведьмы, осторожно положили на пол принесенное:

– В лесу нашли, – буркнул люд Старшей Ведьмы, – глянь, кто такая? Не наша ли?

– Наши в дальний лес не ходят! – отрезала Старшая Ведьма, но к кожуху подошла и склонилась над телом, – даже не пойму – кто такая? Лицо обезображено. Хотя, погоди-ка!

Старшая Ведьма раздвинула разорванное, превратившееся в окровавленные лохмотья, платье, уставилась на пояс – оберег, рисунок которого индивидуален для каждого ведьмовского рода:

– Да не Ева ли это часом?! – посмотрела на столпившихся у порога людов, – а ну, быстро сбегайте кто-нибудь на околицу! Узнайте, все ли там в порядке?!

Двое мужчин выбежали из дома, не дожидаясь поворотного требования ведьмы.

Через короткое время люды вернулись. Рядом с ними испуганно жались друг к другу две девочки.

– Где ваша мать, юные ведьмы?! – спросила хозяйка дома.

– Мы не знаем, – пожали плечами девочки, – она еще вчера ушла куда-то ранним утром вместе с чужачками. С тех пор и не возвращалась.

– Подойдите и посмотрите, не она ли это?! – потребовала Старшая Ведьма.