Моим охранникам приходилось сложнее. Они по-прежнему не рисковали ослаблять бдительность и потому, согнув спины, вовремя уклоняясь от ударов растительности, успевали и за направлением следить, и головами по сторонам крутить. Хоть мне казалось, что вся живность в тайге уже давно попряталась по норам, гнёздам и логовам.

Слушая, как в преддверии атаки стихии громко начинают стучать сердца Вереска и моё, я вспоминала наше спешное расставание с дедом. И то, что напоследок он велел обращаться к нему без раздумий в любое время. Мы оба знали, что далеко не все вопросы заданы. И я была благодарна ему за приглашение.

Из леса мы успели выбраться под первые капли дождя. Вырвавшись на простор, наши кони рванули вперёд, как три стрелы. Они были сильны и быстры, но небо всё равно оказалось быстрее и мощнее. Вцепившись в поводья и оглядываясь назад, я видела, как нас настигает стена воды.

Мы всё-таки вымокли до нитки.

- Госпожа Марта, ну разве можно?! – перекрикивая рокот вселенского гнева, навстречу с крыльца сбежала Сьюзен.

Над головой девушка, как щит, растягивала плащ. А в распахнутых настежь дверях нетерпеливо «приплясывали» мадам Эмелина и кухарка. Мужчины имения торопливо принимали наших коней.

Следом в стороне бабахнуло так, что, кажется, сотряслись горы.

- Ну вот, не хватало теперь простыть, – дождавшись, когда откатится гром, а я спущусь с Вереска, горничная попыталась прикрыть меня своим импровизированным зонтиком (в чём, к слову заметить, смысла уже никакого не имелось) – В такую погоду следует сидеть дома, греть ножки у камина и пить горячий грог, - немного назидательно продолжила она.

Сложно было спорить с подобным замечанием. Я и не стала.

Признаться, в этот раз, когда я входила в эти стены, они уже не казались мне такими унылыми и блёклыми, как раньше. Сейчас здесь горели живым огнём все свечные светильники, и топилось всё, что можно было затопить. Оттого жилище приобрело более уютный вид, да и вообще… Теперь это была МОЯ крепость. Стоило полюбить её. И, если уж на то пошло: дарёному коню в зубы не смотрят. А что не нравится – возьми да переделай. Так ведь?

- Элизабет, скорее командуй нести горячую воду в ванну для госпожи Марты, – сосредоточенно-деловито раздавала указания старшая дама. – Надеюсь, её достаточно?

- Всё поспело, мадам. Как только дождём повеяло, я ж сразу все чаны на печь поставила. Как знала, что пригодятся, - уже вовсю хлопотала на кухне повариха, призывая мальчишек-помощников с вёдрами.

- Сьюзен, готовь сухую одежду и простыни! Да сама переоденься – весь пол в лужах.

На деле виновницей наступившего в доме потопа являлась как раз я. Было бы можно, так прямо на пороге стянула бы с себя длинное, отяжелевшее платье, с которого ручьями струилась вода. А так пришлось на цыпочках скакать до самой комнаты, оставляя за собой мокрую дорожку.

Вот всё-таки какие же мне замечательные помощницы в новой жизни достались. Заботливые, сердечные и предусмотрительные. Но тут ещё, наверное, опыт здешней жизни сказывался: в опочивальне на ковре уже стояла ванна и даже наполненная холодной водой. Оставалось только добавить несколько вёдер кипятка, и можно было с наслаждением погрузиться в жидкое тепло.

Рядом с ёмкостью алели раскалёнными углями две жаровн -: широкие чаши на ножках для дополнительного отопления комнаты. Камина здесь отчего-то не имелось, что было печально в перспективе будущей зимы (да, да, я уже по-хозяйски начинала размышлять о перспективах).

А потом Лиззи, поливая меня «горяченькой», в красках рассказывала о том, как приезжал барон. Конечно, ругался и пару раз в приступе гнева даже стукнул тростью об пол. На мою записку ничего не ответил. Только скрипнул зубом, прыгнул в коляску и уехал. Одним словом, непонятно было: вернётся завтра или нет.