Я глянула в экран телефона и тут же поняла, где могу укрыться. Сицилия! Уж там меня точно не найдут. Никто не знает о нашей дружбе с Генриеттой и Якобом. Мы с Игорем не распространялись о теплых и доверительных отношениях с владельцами маленькой гостиницы неподалеку от Палермо, куда несколько лет подряд ездили отдыхать летом, а на Рождество все вместе гуляли по Парижу. Милая и добрая Генриетта покорила душевностью. А Якоб, сдержанный и суровый голландец, казался мне балагуром и весельчаком. А большой живот и седая борода придавали ему сходство с Санта-Клаусом.

Я не раздумывая купила билет до Палермо, предвкушая встречу с моими дорогими друзьями. Они обязательно помогут. Спрячут и отогреют…

Весь полет до Москвы я тупо глядела в иллюминатор, пытаясь понять, как дальше жить. Безумно жалела, что поддалась панике и не попрощалась с Игорем. Не проводила мужа в последний путь.

«Запомнишь его молодым», - фыркнул мне внутренний голос с Тонечкиными интонациями.

«Как? За что?» – бились в голове вопросы, так и оставшиеся без ответа.

Что за неведомый враг перебил все мое окружение? Кто подбирался ко мне? Я не ведала, да и вряд ли эти знания помогли бы мне.

«Вернусь домой, узнаю», - устало вздохнула я и стоило самолету приземлился, первой прошла на выход. Без багажа и без ручной клади хорошо путешествовать. Только карты оплаты с собой да немного рублевой налички.

«Нужно евро купить перед вылетом», - решила я и, зайдя в один из целой вереницы магазинов, на оставшиеся рубли купила себе две пары трусов, зубную щетку и шлепанцы.

«Остальное с Генриеттой куплю в Палермо», - подумала я и сразу же позвонила своей дорогой подруге.

- Еду к вам, - расплакалась я в трубку.

- Конечно-конечно, - пролопотала на английском моя любимая Реточка. - Мы с Жаном встретим тебя в аэропорту.

- Хорошо, - прошептала я, давясь слезами. И как только самолет взлетел над Шереметьево, закрыла глаза, стараясь удержаться от истерики.

Я проснулась от легкого касания стюардессы.

- Заходим на посадку, синьора, - пробормотала она. - Пристегните ремни.

И уже через полчаса оказалась в объятиях сначала Генриетты, а потом и Жана, ее младшего брата.

Честно говоря, мы с Игорем недолюбливали Жана, огромного и наглого мужика, вечно ходящего по отелю в одних шортах и изображающего из себя мачо-мэна.

Хотя некоторым дамочкам, приезжавшим в отель, нравился младший брат хозяйки. Накачанное тело и широкая грудная клетка профессионального аквалангиста привлекали многих любительниц курортных романов. Жан никому не отказывал, и почти каждая девица, построившая ему глазки, через пару дней оказывалась у него в койке.

- Ах, - смеялась Генриетта. – В жизни моего брата интересуют лишь три вещи: дайвинг, жратва и секс. Он совсем еще мальчишка, Рози. Мы с мамой ждем не дождемся, когда он женится. Только девушек подходящих нет. Нам нужна протестантка голландского происхождения.

Я никогда не уточняла, почему же любая другая не подойдет. Мне Жан не нравился, и его личная жизнь меня не интересовала. Зато при встрече он расцеловал меня в обе щеки и, мимоходом облапив, подхватил от радости на руки.

Всю дорогу я прорыдала на плече Генриетты, слово за слово вытянувшей из меня подробности недавних событий. Реточка гладила меня по руке и что-то шептала по-голландски. А ее брат иногда глядел на нас в зеркало заднего вида и сочувственно цокал языком.

- Отдыхай, - велела мне Генриетта. – Комната рядом с Жаном пустая. Ляг поспи, а когда приедет из Таормины Якоб, я позову тебя ужинать. Помянем Игоря и твою бабушку. Они уже на небесах и оберегают тебя.