Нехотя она отлипла от распростертого на земле мужчины, сообщив десятнику:

— С господином десницей все в порядке. Ему только нужен отдых.

— Понял, госпожа.

Мужчина, который нашел ребенка, заметно расслабился. До этого он стоял на коленях перед магом с мертвенно-бледным лицом.

— Теперь Бронт, — шепнула себе под нос женщина. Она хорошо запомнила имя дружинника, который сам вызвался пойти в опасный дом. И собиралась его отблагодарить. Но прежде всего — спасти жизнь.

Свой плащ дружинник где-то потерял. На нем были легкие кожаные доспехи, сильно прожженные с одной стороны груди. Через них проступали клочки его одежды и обгоревшая плоть. Ведьма зашипела. Рана плохая. Очень плохая. Его не просто привалило обломком стены. Его привалило обломком очень горячей стены. Левая сторона лица Исхи от этого вида как будто заболела. Кожа в месте ожога до сих пор порой беспокоила ее. Тянула, иногда колола или немела. И Исха не знала, это ощущения ее тела или души, когда она вспоминала все, что с ней произошло.

— Ожог очень большой, — будто сама себе заключила Исха, качая головой. — Останутся шрамы.

— Шрамы украшают мужчину, госпожа лекарь, — так же тихо откликнулся десятник. — Ты только сохрани ему жизнь, со всем остальным он справится.

Это слова как будто вывели ее из транса. Исха мотнула головой, прогоняя ненужные мысли.

— Разумеется, — серьезно посмотрела она на воина. — Как тебя зовут?

— Тринат, госпожа, — немного удивленно посмотрел он на нее, не вставая с коленей.

— Тринат, проследи за господином десницей, пока я занята.

— Конечно, — он кивнул. — Всегда.

Она знала, что это его долг, но все равно улыбнулась ему уголками губ и почти бесшумно произнесла:

— Спасибо.

Руки в это время уже аккуратно снимали одежду с раненого. Она не могла начинать лечить его рану так, боясь, что плоть срастется вместе с одеждой. Этим можно было сделать только хуже.

Младенец на руках у старого торговца на удивление быстро успокоился. Ведьма то и дело бросала на них быстрые взгляды. Статрун что-то говорил малышу, и тот внимательно слушал. Много ли может понять несмышленыш, которому еще нет года? Вряд ли. И хвала небесам! Он не запомнит, что сотворили с его семьей соседи. Во всем есть положительные стороны.

Исха снова обратила внимание на раненого. Он приходил в себя и стонал. Она знала, не понаслышке знала, насколько боль от ожога изматывает. Кажется, что жар достает до костей. Прожигает насквозь.

Во время битвы она взяла на себя часть мощи, которую пропускал через себя Веренир, но все же основной удар он принял на себя, поэтому она не была настолько измотана, как он. Ее организм уже почти восстановился. Она ощущала в себя силы, чтобы исцелить этого храброго воина.

Магия полилась из ее рук. Незримая, но Исха чувствовала теплые потоки. Сейчас она шептала специальное заклинание, которое нашла в одной из книг лекаря Ратиура. Сам он не мог ими пользоваться, потому что не обладал силой подобного рода, но книги полезные в его бесценной коллекции имелись. Исха еще ни разу до того не исцеляла, применяя заклинание. Все ее лечение шло от помыслов. От чистого желания. Сейчас же она осмысленно направляла потоки силы в тело дружинника. Сперва — убрала боль. Он успокоился и снова отключился. Так сейчас даже лучше. Сон в любом случае исцеляет. Иногда не хуже магии. Дальше она принялась заживлять его плоть. Слой за слоем. Словно чистила лук, только наоборот. Очень скоро перед ее глазами предстала только-только заросшая кожа. Она выглядела, как у младенца: невероятно нежная, бархатистая, ярко-розовая. Шрамов не осталось.