Ага, если ты человек. Меня же такая ночь может доконать.

Я тряслась от холода, и единственной связной мыслью было - что Мать-настоятельница придёт и вытащит меня отсюда.

Я сидела на топчане и даже не могла понять, сколько прошло времени. Окон тут не было. Тусклый свет шёл только от двери у лестницы, ведущей наверх. Там висел магический шар - магии в нём было мало, поэтому светил он несильно. В остальных клетках заключённых не наблюдалось. Это и огорчало, и радовало одновременно. Выходит, преступность в столице не высока. Но, с другой стороны, было бы с кем поболтать, окажись тут хоть кто-нибудь.

В животе ощутимо подвывало. Я успела позавтракать в трапезной, а вот обеда у меня не было, и, судя по всему, время приближалось к вечеру, раз я так сильно хотела есть. Я начала надеяться, что кто-то придёт меня покормить, и я смогу попроситься наверх, немного погреться. Но обо мне явно забыли, потому что еды и воды мне так никто и не принёс.

Зубы у меня стучали, и я, кое-как забравшись на топчан, решила попробовать поспать. Сон и в самом деле пришёл, но я периодически просыпалась от холода, и мне всё время снился кошмар, в котором были какие-то большие хлопья белого порошка. Я такой белый порошок никогда раньше не видела. Нет, я видела известь. Её применяли для приготовления стекла. Но этот - был совсем другим, он напоминал мне манную кашу. Он точно так же сбивался в комочки, или рассыпался на крупинки, и был очень-очень холодный. Да, да - он был очень, ну просто ужасно холодный. И мне снилось, что я в нём тону. Этот порошок белого цвета был повсюду. Он падал с неба, лежал на земле и даже на деревьях. А ещё на деревьях не было листьев. Деревья были голые и погибшие. Ну, потому что не может дерево быть без листвы. Видимо, этот белый порошок сгубил все деревья…

И вот я шла почему-то по пояс в этом порошке и с каждым шагом понимала, что мне конец. И когда я в очередной раз провалилась в этот жутко холодный порошок по самую макушку, я проснулась и услышала, как скрипит, открываясь, дверь.

- Ну ты, малявка? Пошли. Тебя судья ждёт уже.

Я с трудом разлепила глаза. Было очень холодно. Но я заставила себя подняться с топчана и сделать шаг к стражнику, гремевшему ключами у двери в мою клетку. Зуб на зуб не попадал. Как же холодно!

- Трясёшься? Не трясись. Может быть, тебе повезёт, и руку за воровство не отрубят. Может просто поркой на площади ограничатся. Всё же - ты молодая, да и в краже замешана первый раз, - снисходительно бросил стражник.

- Что? Мне отрубят руку или выпорют на площади за то, чего я не совершала? И вы говорите, что это ещё будет везением!? - удивлённо посмотрела я на него.

- А что тебя за это - наградить? - и он рассмеялся, обнажив жёлтые зубы.

Стражник был один. Видимо второй спускаться за мной не стал, будучи уверенным, что деться мне некуда.

- Шевелись, - толкнул он меня.

Ноги я переставляла с трудом. И, видя мою медлительность, стражник всё же схватил меня за локоть и потащил по лестнице.

Мы поднялись наверх, но теплее мне не стало, хотя я очень на это рассчитывала. Никто не предложил мне куска хлеба, но есть я почему-то уже не хотела, а вот от воды бы не отказалась. Но пить, мне тоже, видимо, не положено.

Хотя, чему я удивляюсь? Моего двоюродного брата тоже несколько раз сажали в тюрьму, и возвращался он оттуда совсем больной. Но всё же в столице Огненных было на порядок теплее. Здесь же одна ночь в тюрьме заставила меня продрогнуть просто до костей. Я же привыкла, что саламандр принято унижать, так что нужно просто принять, что и в Столице будет то же самое.