Я была в восторге от того, что имела возможность своими глазами увидеть средневековую ярмарку – разноликую, суетливую, звенящую разными голосами и наполненную такой густой гаммой разнообразных запахов, что от них кружилась голова.

Ловко лавируя между лавками мелких торговцев, таким множеством навесов и лотков, что между ними едва оставался узкий проход, я продвигалась вперёд, вглубь ярмарки. А вокруг толкались горожане и крестьяне, паломники и купцы, пьяницы, бродяги и воры всех мастей; с весёлым визгом проносились стайки детворы. Растворившись в толпе, я шла, подставив лицо ласкающему прикосновению тёплого ветерка – такого приятного и желанного после вонючей сырости темницы и колючего холодного дождя. Я жадно вдыхала запахи торговли – пахло мехами, пенькой, пряностями, солёной и копчёной рыбой, развешенными гирляндами жирными колбасами и окороками, вызревшими сырами, кипящим маслом и подгоревшей выпечкой.

На память пришёл совет моих учителей из Академии Вина: «Ходите на рынки и нюхайте все фрукты и овощи, и вообще всё, что пахнет. Пусть ваша память регистрирует все оттенки запахов. Учитесь выискивать и распознавать эти ароматы в вине». Для сомелье обонятельные рецепторы так же, как и вкусовые, являются главным оружием.

Заметив лавку, над дверью которой висела грубо вырезанная из дерева чаша, некогда покрытая золотистой, а ныне облупившейся краской, я замедлила шаг. Профессиональное чутьё надоумило меня без колебаний войти в лавку, чтобы попробовать и купить на дорожку местное вино. Именно с помощью вина я рассчитывала привести в чувство нашего рыцаря.

Когда я переступила порог винной лавки, её хозяин, толстячок с тяжёлым брюхом под кожаным передником, распекал тощего подростка, наверное, своего служку.

- Эй... – начала я и тут же умолкла, подбирая слово, которым принято обращаться к средневековым торговцам. Но, поскольку на ум не приходило ничего, что в данной ситуации могло показаться уместным, я употребила универсальное: – ...любезный!

Хозяин лавки, очевидно, привыкший к другому, более фривольному или даже грубому обращению со стороны посетителей, если они оказывали честь его заведению, явился на мой зов с изумлением на сытом румяном лице.

- Бокал самого лучшего вашего вина! – заказала я с таким видом, будто пришла отобедать в престижном ресторане.

Однако лавочник не торопился удовлетворить моё желание. И я поняла, что скрывалось за его брезгливо поджатыми губами и презрительно-снисходительным взглядом, которым он смерил меня с головы до ног. Учитывая мой, мягко говоря, неприглядный внешний вид и – особенно – платье, больше походившее на лохмотья, а не на наряд светской дамы, этот человек принял меня за нищенку.

Для меня это была унизительная сцена, но, к счастью, она не продлилась долго.

- Два кубка вина! – раздался за моим плечом голос мэтра Герарда. И когда я обернулась, он подмигнул мне со смущённой улыбкой: – Мне тоже захотелось промочить себе горло.

Увидев на прилавке золотую монетку, торговец вином не мешкая нацедил два полных кубка и осторожно, боясь расплескать, поднёс один мне, а другой – моему благодетелю.

Одной из золотых заповедей сомелье был правильный выбор бокала как важного инструмента в понимании вина. Дело в том, что разные аспекты напитка определяются разными зонами рта. Например, вход в горло ощущает чрезмерный избыток спирта, основание языка – горечь, его кончик – сладость, боковые поверхности сигнализируют о кислотности и так далее. Поэтому атака – тот момент, когда вино попадает в рот человека, – является важнейшим впечатлением о вине. Следует уделять внимание также форме и размеру бокала и ширине раструба. При этом не рекомендуется заливать бокал доверху: как это сделал обслуживающий нас торговец.