На одной из стен, обитой деревом, была нарисована схема. Подошла ближе: имена, стрелки. Родовое древо? Присмотревшись, поняла, что иногда род продолжался по женской линии, причем эти женские имена, как и большинство мужских, были в золотистой рамке. Главы рода? Нет. Некоторые мужские имена были без всяких рамок, хотя от них продолжала ветвиться основная линия рода. В противовес у некоторых имен в рамке совсем не было продолжения. А если так выделяют магически одаренных членов рода? И я тут же поняла, что эта догадка верна. Взгляд тем временем опустился до последних имен. Стоп!

— А почему имя К...— начала я спрашивать вслух и тут же закашлялась. Надо перестать думать о Кати в третьем лице, а то так и спалиться недолго. — Почему мое имя не в золотистой рамочке?

Няня подошла ближе и с непонятным выражением посмотрела на меня.

— Кати, ты об этом уже спрашивала, когда вернулась из Института, — негромко ответила она. Я жалобно посмотрела на няню, и она продолжила: — У тебя слишком слабый дар. Эрмин сомневался, что ты сможешь передать искру своим детям.

В душе снова поднялась волна возмущения. Что-то в этом было категорически неправильным, но пока не хватало знаний, чтобы понять, что именно.

— А я ведь даже артефакты умею заряжать, — пробормотала я, проводя пальцами по выжженным на дереве буквам моего нового имени. На самом деле отдать свои силы неодушевленному предмету не так-то легко, и даже самый простой артефакт требовал от Кати предельной сосредоточенности и полной отдачи. Но она научилась этому, чтобы впоследствии уметь отдавать эти силы своим детям, пока они растут в утробе.

— Тебя раньше это не обижало.

— Обижало, — выдохнула я. Кати это сильно задело, но она промолчала, не желая ссориться с братом сразу по приезде. — Это неправильно, — уже с напором сказала я. Кати потратила столько времени, чтобы хоть немного овладеть даром, а Эрмин все её усилия свел на «нет». Выдохнув, я с вызовом произнесла: — У меня есть дар.

Перстень резко нагрелся и на мгновение вспыхнул светом. Я в изумлении посмотрела на изумруд, не понимая, что сейчас произошло. Удивленный вздох Торы привлек мое внимание. Проследив за её взглядом, увидела рамочку вокруг своего нового имени. Неужели родовое древо тоже артефакт? Или кольцо и древо связаны?

Как бы там ни было, в душе от свершившегося разлилось приятное удовлетворение. Довольно хмыкнув, я снова оглядела кабинет и направилась к книжному шкафу. Самих книг было мало, и это удручало. Эрмин и их в большинстве продал, остались только самые дешевые экземпляры. Хотела уже поискать что-то интересное, как вспомнила об остывающей картошке. Хлопнула себя по лбу и, схватив что-то похожее на карту, вернулась к столу за хрониками и записной книжкой Эрмина. Попросила Тору взять бумагу с письменными принадлежностями и бутыль, и мы вдвоем поспешили вернуться к детям.

Проверив картошку, выдохнула более свободно: она ещё не остыла окончательно, как раз сейчас была нужной температуры. Роланд помог брату сесть за стол. Я рассказала, как нужно дышать, и накрыла голову Алоиса многострадальным покрывалом, свернутым в два слоя.

— Кати, ты уверена, что это поможет? — с явным сомнением спросила няня, подозрительно поглядывая на меня. — И с чего ты вообще взяла, что пар может помочь?

— Няня, в Институте нас много чему учили. — Вот и пригодилось заготовленное заранее оправдание. Причем эта отмазка пригодится на все случаи жизни. — В том числе и как ухаживать за ранеными и больными. Так что, да, я уверена.