Меня никто не трогал. Я начал понемногу приходить в себя. Распознав донесшийся с улицы крик:

— А ты падла ещё пожалеешь! И ты тоже! Не век тут сидеть будешь! Выйдешь… — говоривший закашлялся.

— Толя… Толечка… — ворвался в сознание голос матери, и я вмиг окончательно пришел в себя.

Через боль сел. Огляделся. Погром ещё тот. Скамейка стоявшая прежде возле окна в прихожей теперь превратилась в щепки. На полу валяется вешалка. Вокруг разбросаны висевшие на ней прежде вещи. Повернул голову. Отец лежит. Мама склонилась над ним. Сжимает его лицо в ладонях. Плачет. Над ними стоит Серёга, дует на рассаженные в кровь костяшки на кулаке. Хлопает входная дверь. Прихрамывая поднимается по ступеням Шурик. На щеке кровящая ссадина.

— Что с ним? — я превозмогая боль в ребрах кинулся к отцу, и тут понял что часть вешалки под его спиной. Вешалки, в которой вместо крючков в обычную доску вбиты здоровенные гвозди!

Мама ничего не могла сказать, лишь всхлипывала.

— Надо скорую… — подал разумную мысль Сергей. — Я сейчас… Черт! Номер какой? — он беспомощно глянул на Шурика.

— Это не скоро будет. Я сестре позвоню… — отозвался парень и бросился в дом.

А я сидел беспомощно рядом с отцом, наблюдая как из-под его спины медленно растекается лужица крови. Вот называется и защитил родных. Тот ещё из меня защитничек. Вырубили с порога. Я конечно не ожидал ничего такого… Но это слабое оправдание. Если с ним что-то случится… Найду и убью сук.

— Кто это был? — хрипло спросил я.

— Мне почём знать? — отозвался Серёга.

— Сашкин зять… — подала голос мама.

Зять… Не слишком я в этих родственных связях силен. Но это не отец, не брат… Муж сестры? Танькин? Тот что бывший? Насчёт отморозка это точно было когда-то сказано.

— Через полчаса будет, — выйдя в прихожую произнёс Шурик. — Успел когда ещё в зоне была. Они со Степанычем как раз едут сюда… Постараются побыстрее. Скорую тоже вызвал, — добавил он. — Сказали ни в коем случае не вытаскивать это, — кивнул на вешалку. — И не сдвигать.

— Он замёрзнет… — всхлипнула мама.

Я не без труда встал на ноги. Ощущение будто по мне катком асфальтным проехали. Голова кружится. Дышать больно. Как бы ребра не поломали…

Обложили отца валявшимися вокруг куртками, фуфайками. Серёга притащил из нашей комнаты обогреватель.

За всей этой суетой не заметили как пролетело время. С улицы послышался звук подъезжающей машины. Окинув взглядом разгромленную прихожую, поднял с пола ножку от скамейки. Увесистый такой аргумент в споре будет. Иной бите на зависть.

Распахнул дверь, и… Был абсолютно бесцеремонно отодвинут в сторону… Танькой. Вот сейчас я её вмиг узнал. Хотя что тут не узнать? Всё та же, правда привычка новая голову странно держать половину лица волосами завешивая.

Проследил за ней взглядом.

— Посторонись что ли? — послышался из-за спины мужской голос.

Обернулся. Непонимающе уставился на незнакомого мужика.

— Степаныч, заходи, — окликнул его Шурик.

Ааа… Тот самый Степаныч. Я то в прошлый раз когда он нам товар привозил даже из дома не выглянул, слишком занят был.

— Ты не волнуйся… — похлопал меня по плечу парень. — Теперь всё хорошо будет.

— Интересно в каком месте… — буркнул я, глядя как Танька делает то, что сотрудники скорой велели ни в коем случае не делать.

— Танька медицинское закончила, — пояснял тем временем Шурик. — У нас фельдшером была пока медпункт не закрыли. Потом в скорой работала. Они там со Степанычем и познакомились. Потом больницу закрыли. Всех к другому району прикрепили, вот они в торговлю и подались…

Вот же. Не так я нашу с Татьяной первую реальную встречу представлял. Мог к ней заглянуть ведь, но всё как-то не решался. Да и некогда если честно. И всё же боязно — фельдшер это не врач.