– Когда я собирал марки, – сказал Кардинел, – такая штука ценилась ого-го-го!

– Собирали марки? – спросила Терри.

– Да, в юные годы. Разве вы не помните…

– Что именно?

– Ах ты, забыл!

– Как жаль.

– Видимо, что-то несущественное.

– Я ловлю каждое ваше слово.

– Знаю. Но – забыл. Может, вспомню, тогда скажу. Есть чего ждать.

Лично он, вступил в беседу лорд Шортлендс, ждет встречи с этим гадом дворецким. По-видимому, слухи о нежданном богатстве уже проникли за зеленую штору, и пятый граф очень хотел бы посмотреть на былого соперника. Да, очень хотел бы, просто ждет, не дождется. При всей своей мягкости пэр гадов не жаловал.

Однако, к его разочарованию, двери открыла горничная.

– Что такое? – вскричал граф. – Где же дворецкий?

– Мистер Спинк уехал на мотоциклете, милорд.

– На мотоциклете? А зачем?

По-видимому, дворецкий был одним из молчаливых, сильных мужчин, столь популярных в наше время. Он не сообщил горничной, зачем куда-то едет.

– Вот как? – сказал граф. – Ну, что же. Подождем, подождем. Леди Адела в гостиной?

– Да, милорд.

– Тогда идемте, Кобболд. Я вас ей представлю. Горничная исчезла, а ее хозяин был очень доволен собой.

– Заметили, как я вас назвал?

– Очень кстати.

– Да уж, начинать – так начинать.

– Главное – начать верно.

– Только вы сами не ошибитесь.

– Ну, что вы! Никогда.

– И ты, Терри.

– Не беспокойся.

– Один ложный шаг, и нам конец.

– Да-да. А вот ты ни о чем не забыл?

– Что ты имеешь в виду?

– Аделин характер. Она может вцепиться в эту марку.

– Вцепиться? То есть забрать себе?

– Вот именно. Можно говорить прямо при нашем синтетическом Кобболде…

– Можно, – заверил Майк. – Люблю откровенность.

– Тем более, ты и так ему все поведал, хоть биографию пиши. Представь, что Адела потребует платы.

У графа отвисла челюсть.

– Ну, знаешь ли!..

– Знаю. Потребует. Мы с тобой и с Кларой должны Дезборо больше тысячи. Кто-кто, а она таких вещей не забывает.

– Что же нам делать?

– Меня послушаете? – осведомился Майк.

– У вас есть план?

– И какой!

– Он всегда так, – заметила Терри. – Его называют Мозговым Трестом.

– И не зря, – сказал Майк. – Вот вам план, пожалуйста. Меня знакомят с леди Аделой. «Мистер Кобболд», – говорите вы.

– Точнее, «Разреши представить тебе мистера Кобболда».

– Да, так лучше. Что же за этим следует, спросите вы. Пока я пожимаю ей руку, лорд Шортлендс хватает альбом и где-нибудь прячет. Как говорится, работаем командой.

Глаза пятого графа наконец засияли. Майк явно получил один голос.

– Какой прекрасный план!

– Еще бы! Другой рукой можно ее удушить.

– Не стоит.

– Как вам угодно. А вот скажите, если я не вторгаюсь в потаенную сферу, леди Адела – железная женщина?

– Железнее некуда.

– Так я и думал. Но я смело предстану перед ней, хотя разоблачение грозит мне смертью. А, каково?

– Недурно.

– Должно быть, вы говорите про себя: «О, мой герой!»

– Говорю, как без этого.

– Опять угадал. Женщины любят отвагу. А там путь недолог: сперва – отвагу, потом – тебя. Скоро вы будете плакать горючими слезами, каясь в том, что мучили меня отказом. Даю вам самое большее неделю. Что это за дверь?

– В гостиную. Вижу, вы подзабыли географию замка.

– Меня в гостиную никто не пускал. Почему-то считалось, что мое место – сарайчик, где мы играли в карты с Тони и младшим лакеем. Что ж, лорд Шортлендс, ведите нас.

Когда Майк впервые увидел леди Аделу, даже его отвага заколебалась. Ему говорили, что хозяйка Биворского замка – женщина железная, но такого он все же не ждал. Она только что пришла из сада, держа ножницы, и он с дрожью подумал о том, какие раны они оставят.