И слово он свое держит крепко.

Я обняла папу со спины, поцеловала в колючую щеку, и почувствовала – расслабился. Пронесло, кажется – за еду принялся. Ну слава Богу!

— Виктор заезжал? – спросил он.

— Да.

— Обидел? – папа уловил мой недовольный тон, и я махнула рукой.

— Не обидел, а… не знаю. Как все выяснится – расскажу.

— Он мне не нравится, ты в курсе. Так что, если разбежитесь – я горестно вздыхать не буду.

— По-моему, Витя – милый мальчик, – вступилась за Вика мама.

— Не мужик, – отрезал папа, и запил это резкое высказывание чаем. — Сейчас перекусим, и покажешь, как устроилась. Экскурсию по свои хоромам проведешь. А затем… узнаешь. У нас с Надей для тебя сюрприз. И дочка, не волнуйся, каждый день и правда кататься к тебе не будем. Просто пока не привыкли, что ты – одна, неспокойно было, вот и решили заехать.

— Решили – и хорошо. Сейчас я вам все покажу, и вы успокоитесь! – улыбнулась я своей семье, и мы принялись за завтрак.

***

АНДРЕЙ

Практика в офисе была днищем. Определили меня к юристу, и сказали – помогай. А помощь состояла в абсолютной лаже – за канцелярией бегать, кофе носить и бумажки ксерокопировать. Выдержал я недолго, поймал себя на мысли, что тянет не документ отксерокопировать, а свою задницу, и ткнуть ею в лицо душному адвокатишке.

Ну и не выдержал. Не могу я ходить в офис по часам, но заниматься там фигней. Либо уж дали бы работу – я бы делом был занят, либо просто поставили бы печать, что практика пройдена. А занимать свои дни херней я и сам умею, для этого офис не нужен.

— Так возьмете меня, или нет? – переспросил у шкафообразного полицейского – Анатолия Максимовича.

— Возьму, конечно. Рабочие руки-то нужны, чего бы не взять, – хмыкнул он. — Только, парень, если горишь идеей бороться с преступностью – ты не по адресу. У нас в деревне все не так.

Ну да: пьяные драки, воровство в магазинах и гопота.

— Бабулька кота потеряет, собаку, или коза убежит – она сюда идет. Лови, мол, Анатолий Максимыч. Или мужик после получки дома очнется, а машины нет – пьяный припарковался в чистом поле, домой на автомате дошел, а машины нет – он ко мне. Бабе под калитку монет кинут – она тоже ко мне, якобы прокляли ее, ищи, Анатолий, ведьму поганую, – перечислял полицейский, а я живо представлял себя, гоняющимся за Лизкиной козой. — Наркокартелей, перестрелок, бандитских разборок здесь нет и не было. Самое страшное преступление на моей памяти – это поджог амбара, любовнички там кувыркались, устроили романтику со свечами, кхм, дебилы, и все. Сгорел к чертям. Ну что, не передумал?

— Нет, – мрачно ответил я, и отряхнул костюм.

Лиза права была – выгляжу я так, будто у деда этот костюм спер. А все потому, что я еле выцепил вещи у чокнутой нимфоманки, на крыльце которой ночевал. И если джинсам и футболкам некоторая помятость не повредила, то в этом костюме только на погост. Чтобы взглянули разок, быстро гвоздями заколотили, и распрощались.

— Ладно, по половине дня у меня будешь. Проверка скоро, дела разгребаю, и в базу вношу – до часу дня будешь мне помогать. На пару дней занятие есть. Кстати, платить не буду, бюджетом не предусмотрено.

— Я и не рассчитывал, – хмыкнул я, и пошел за Анатолием Максимовичем.

Свободных денег у меня, конечно, мало осталось. Все, что было – в дело вложил. Сначала была идея машины закупать на востоке, на запад перегонять, и втридорога продавать. Потом были еще идеи, даже переехать всерьез планировал, а потом рискнул с парнями, и крипту майнить стал. Недавно железа докупил, и теперь на мели – все на компы ушло, но не у Антохи же просить. Да и из дела деньги не вытащить, я только недавно помощника вместо себя посадил, чтобы тот учился, а сам планировал дипломом заняться.