— Стойте, стойте! Самое главное-то вы не дослушали! Я больше не верю этим ничтожным слухам. Слышите! Не верю! О, если бы только Тереза могла видеть тебя… то есть, Ваше Высочество.

С лестницы донесся протяжный зевок.

— Я поправлюсь, и ты нас познакомишь! Зови меня как прежде Лежьен – это имя дала мне матушка, которую я почти не помню. А сейчас забудь обо мне и награди своими улыбками эту ледяную глыбу в углу. Может, тогда она немного оттает. До встречи, милая девушка!

С отчаянно бьющимся сердцем Вероника обернулась к герцогу, и в порыве восторга едва не вприпрыжку миновала разделявшее их расстояние.

— Сегодня самый волшебный день в моей жизни!

Холодное лицо Конты смягчилось, с не очень свойственной ему учтивостью он заметил:

— Я рад это слышать. Надеюсь, впереди будет много ему подобных. А слезы испарятся как роса под лучами щедрого солнца.

Конта открыто любовался непосредственностью и той игривой прямотой, с которой она обратилась к Ламарку, поддразнивая и ласково упрекая за скрытность. А еще нежным овалом ее лица, сияющими глазами и румянцем, залившим не только щеки, но также открытую взору верхнюю часть груди.

Вероника застенчиво опустила ресницы.

— Все верно, после слез на меня порой нападает веселье. Я бываю чересчур смешлива, но вряд ли это является признаком высокого ума. "Что же я такое говорю!" Итак, вы наш господин…

— Наедине можешь звать меня просто по имени.

— За что мне выпала такая честь?

В душе она отчаянно страдала сейчас, поскольку считала, что от волнения ведет себя неуместно кокетливо, в то время как он оставался серьезен и даже отстранен.

— Тому есть причины, Вероника, я скоро намерен о них поведать. Но сначала изволь изложить свою просьбу. Как видишь, я о ней не забыл.

— Ах, да! Вот, держите… мне нужно передать вам этот медальон. Думаю, прежде он находился в замке, может, принадлежал кому-то из вашей семьи. Вы узнаете его?

— Нет, не помню. Работа тонкая, сразу видно руку опытного мастера. Эта вещица стоит немалых денег. Но кто велел отдать ее мне?

Торопливо и немного сбивчиво Вероника поведала герцогу загадочную историю обретения медальона, простодушно добавив и слова таинственной гостьи о переменах в собственной жизни после возвращения "снегиря" владельцу.

А когда закончила рассказ, вдруг поняла, что очень устала. Она так долго ждала этой встречи, так красочно представляла церемонию передачи ледяной птички, что теперь, когда все свершилось, чувствовала себе опустошенной и немного разочарованной.

Ее состояние не ускользнуло от проницательного взгляда герцога.

— Ты ждала большего, правда? Тебе обещали чудо, дитя и, кажется, жестоко обманули.

Слабо улыбнувшись и покачав головой, Вероника ответила:

— Я давно не ребенок, не нужно мне объяснять, где кроется правда жизни, а где сказочный вымысел. Но прошу понять, все эти годы я жила надеждой, что сделаю что-то хорошее для человека, не побоявшегося в одиночку пойти на казнь за свои убеждения. Вы можете сколь угодно отрицать свой подвиг, но я глубоко восхищаюсь вами и… (вздох) и желаю вам всего самого лучшего… самого доброго. Как можно скорее найти здесь милую девушку и создать семью.

— Вероника, я ее уже нашел!

— Да? Как же… кого же…

Словно в грудь ее внезапно вонзилась кривая штопальная игла - пронзила столь острая боль, что захотелось зажмуриться и сжаться в комочек. Конта отыскал невесту, а значит, скоро покинет с ней Тарлинг. И что же останется самой Веронике? Кого ей теперь ждать…

Она испуганно смотрела на него и понимала, что никогда-никогда до последнего вздоха не сможет забыть хмурое волевое лицо, высокий смуглый лоб и скорбно опущенные уголки рта. И более всего - его глаза, в которых таились все муки и ужасы ночи, а вместе с теми мириады скрытых страстей, ожидающих своего часа.