Делаю вид, что не слышала ядовитых слов Кирилла. Подхожу к кровати Лео, на которой он сидит, свесив ноги, и присаживаюсь рядом, на пионерском расстоянии — с локоть. Пошарив в кармане штанов, вынимаю батончик «баунти», который так любит мой младший, и протягиваю на ладони.

Лео недоверчиво смотрит на мою руку и косится на брата, наблюдающего за нами. Склонив голову на бок и скрестив руки, Кирилл цокает языком:

— Это прикорм. Бери, брат. А завтра она потащит тебя жениться на себе. У нее менталитет такой… Скажет, что чести лишил, косо посмотрев.

— Просто конфета и ничего больше. Попридержи свои больные фантазии при себе, — начинаю огрызаться. Взглядом мысленно схватила вон то полотенце, висящее у умывальника и по жопе… несколько раз.

Леня сграбастывает конфету и, не раздумывая больше, рвет обертку. Отломив сладость с кокосовой начинкой пополам, вторую протягивает мне.

— Спасибо! — говорит и заталкивает в рот.

Поднимаюсь и подхожу к старшенькому:

— Смотри, у тебя слюна побежала, — показываю на грудь пальчиком.

— А? — от удивления и моей наглости, открыл рот. Тут же закидываю вторую половинку конфеты ему в открытый пищеприемник и ладонью поддеваю нижнюю челюсть, захлопывая. В нашей семье все делилось пополам между детьми, никто не был обделен вниманием и заботой.

Я такое раньше в детстве с ним проворачивала, когда нужно было принять лекарство или накормить кашей, которую он не очень любил. И каждый раз Кирюша велся, до определенного возраста… Вздыхаю полной грудью, гася воспоминания. У парня глаза навыкате от моих действий. Пользуясь замешательством, иду к двери.

Останавливаюсь, взявшись за ручку:

— Я помню, твоя мама хотела, чтобы ты на юрфак поступал, — говорю, не оборачиваясь и, дернув дверь на себя, вываливаюсь в коридор.

Дышу часто, положив руку на грудь, будто стометровку бежала. Главное, я ему напомнила. Не важно, откуда девочка Саша знает такие подробности…

***

— Пап, я в каком институте учусь? — спрашиваю Мишу, едва он пришел с книгами и планшетом, как просила. Донской раскладывает помытые фрукты в вазу на столе. Там же небольшой букет пионов, аромат которых заглушает все остальные запахи.

Донской медленно опускается на стул, подняв брови.

— Саша, так вы с мамой не хотели никуда поступать. Даяна считала, что девочке ни к чему образование. Ее доля — быть хорошей женой и матерью.

Я так и застыла с яблоком во рту.

— Жениха уже подыскали… Это Эмиль Мергаян. Ты разве не помнишь? Он тебе понравился.

Охренеть! Какой, к черту, жених? Какой Эмиль? Сашка, видимо, так радовалась будущему замужеству, что в розовый перекрасилась и волосы обрезала… Да, уж. Даяна умела под себя всех строить и вертеть мужем как ей хотелось.

— У меня теперь другие планы. Я передумала замуж. Учиться хочу пойти на юриста. Ты ведь не будешь против? — прищуриваюсь, накручивая на пальчик локон волос.

Госпади! Доской был подкаблучником. Единственную дочь и ту сразу же замуж по указке жены готов отдать. Девчонка жизни еще не видела, сама, по сути, ребенок. Из одной клетки в другую. Вряд ли речь идет о большой любви. Мергаяны — богатое семейство с двумя сыновьями, один из которых уже женат. Лично с ними не общалась, но это явно закрытый клуб «для своих». Даяна как-то извернулась, предложив дочь-полукровку. Не думаю, что мой отказ воспримут оскорблением. Таких традиционных дев стоит полно в очереди невест, быстро найдут замену.

— Если ты так хочешь, — пожимает плечами Миша.

— Скинь мне тогда копии моих документов и школьного аттестата, вот на эту почту. Я дистанционно подам на поступление, — начеркав на салфетке, отдаю папеньке.