Отнесла поднос обратно на столик под бдительным наблюдением парня.

— Я — Саша Донская, ты, наверное, меня не помнишь? На пятом этаже лежу, — пытаюсь хоть как-то объясниться. — Вечером еще зайду, — развернувшись, поковыляла на выход.

Закрыв двери, прислонилась лбом, положив руку на дверь. Мне придется лгать и изворачиваться, чтобы им помочь. Первый шаг сделан и нужно, словно минёру, продумывать следующий… Меньше всего я сейчас думала о себе. С нетерпением буду ждать нашей новой встречи.

Едва принесли ужин, а перед этим укололи и без того истыканный иголками зад, я снова засобиралась на второй этаж. В этот раз надела хлопковые легкие спортивки и белую футболку. Розовую копну зачесала в хвост. Немного рассмотрела себя в зеркало. Не красавица, конечно, но вполне симпатяга. Вздернутый маленький носик, губы бантиком, чуть раскосые восточные глаза с густыми загнутыми ресницами — наследие Даяны.

Мы редко виделись. Семейные встречи можно посчитать на пальцах. Мои мальчики еще в начальной школе учились, а Санька пошла в пятый… Был ее день рождения, когда мы принесли в подарок большую куклу. Часа не прошло, как раздался дикий визг именинницы. Кукле кто-то голову оторвал, и Даяна обвинила во всем моих сыновей. Мы были настолько ошарашены, что я не нашлась что сказать, а Лео и Кир сами не поняли, в чем их вина… С тех пор и не виделись почти. Думаю, Даяна все нарочно подстроила. Ревновала она Мишу к любой юбке, независимо, сколько той было лет. Любовь у нее была какая-то, к Донскому, болезненная.

Уже занесла руку, чтобы постучать, но за дверью послышались голоса и я прислушалась.

— Пошел в разнос, да, братец? Пьянки-гулянки, девок катаешь в машине матери… Ты поступать куда-то думаешь? Или так и будешь болтаться дерьмом на палочке? Хочешь быть как отец?

— Заткнись, Лео! Не твоего ума дело… Дорасти сначала, а потом и права качай, — рычит Кирилл.

Не выдержав, распахиваю дверь. Две пары зеленых глаз уставились на меня. Удивленные у Лео и злые, циничные, воспалено-покрасневшие — у Кира.

— Это еще кто? — фыркнул Кир, указав на меня рукой.

Впитываю каждую деталь со старшенького. Узнаю и не узнаю его… Стильная стрижка, хорошая брендовая одежда. Это что? Татуировка во всю руку: от запястья, уходящая под короткий рукав рубашки-поло, в виде змея. Хотелось бы протереть глаза и накинуться на него с вопросами… Но мне нельзя, я — чужая теперь.

Кирилл приближается ко мне и обходит кругом, хмыкая о своем…

— Я сморю, братишка, ты тоже времени зря не теряешь, — ядовито сочится из него каждое слово.

— Не трогай ее! Это Саша Донская… Она тоже маму потеряла недавно, — говорит Лео.

И тут я понимаю, что мой младший говорит.

5. Глава 5

Мне бы просто сбежать и разреветься. Стать для собственных детей чужой — врагу не пожелаешь. Но сейчас абсолютно все равно, как унизит Сашку в лице меня мой старший сын, и что подумает Лео. Пусть хоть тухлыми яйцами закидают. Я близко, совсем рядом. До боли врезаюсь ногтями в ладонь, чтобы не броситься на шею Кириллу и не отогреть его черствое и заледеневшее нутро. Счет к Натану растет с каждым днем, его долг исчисляется душевными пытками и рубцами на сердцах моих сыновей. Предатель, разрушивший жизнь своими гулянками всей семье. Как тебе спится после такого, Натан?

— Донская? — кривит губы, словно произнес ругательство, Кир. — Выросла, ниче такая стала, хотя на любителя… Мелкая и плоская, как доска. На голове что? Тамблер герл? Нитакуся в розовой печали? — издевательский смешок.

Я открываю рот и захлопываю, щелкнув зубами. А что ты, мать, хотела? Мальчик вырос и стал мужчиной. Ты для него просто юбка на ножках. Бывший муж тоже был таким в молодости — популярным среди девчонок, чем без зазрения совести пользовался. Даже после нашей встречи, как оказалось, единственной я для него не стала. Все его обещания — ложь и фикция.