Я села на кровати:

— Ну конечно! Как же я сама не догадалась? Илья делает вам настойки?

— Да.

— Есть улучшение? — спросила я осторожно, не зная, хочет ли Виктор Николаевич обсуждать свою болезнь.

Но он спокойно ответил:

— Я не знаю, Ульяна. У меня опухоль головного мозга. Но за то время, что Илюша меня лечит, я перестал падать в обмороки и в целом ощущаю себя намного лучше. От традиционного лечения я отказался, да его и не существует, по правде говоря. Но своего врача посещаю. Он не понимает, что происходит. Разводит руками и говорит, что болезнь может дать короткую передышку перед тем, как вцепиться в меня по-настоящему.

— Вы ничего не сказали ему про настойку Ильи?

— Я решил никому не рассказывать про нетрадиционные методы лечения. Тема мутная, неисследованная. Врачи этого не любят и сильно ругаются на пациентов, — он снова усмехнулся.

Несмотря на страшный диагноз, он держался бодрячком.

— А вы контролируете процесс лечения? — я шмыгнула носом. — Надо же знать, помогает оно или нет.

— Конечно, не переживай, я сдаю кое-какие анализы по просьбе Ильи. — Он помолчал и добавил: — Но поиск лекарства для меня — это не всё, чем он занимался в последний год. Он как одержимый искал способ побороть проклятие близкородственного скрещивания.

— Что?!

— Он мечтал жениться на женщине из своего… клана и родить здорового ребёнка. Хотел построить нормальную семью. Знаю, это сложная задача, учитывая генетические проблемы, но Илья верил, что это возможно. Свои препараты он тестировал на Ванечке, потому что не хотел давать беременной женщине непроверенные сильнодействующие настойки.

У меня зашумело в ушах от волнения.

— Подождите, Виктор Николаевич! Илья придумал лекарство, чтобы некая… близкородственная женщина родила от него здорового ребенка? Не слепоглухого, а полноценного?!

— Именно так.

— И тестировал на Ване?

— Больше не на ком было. Ваня с радостью согласился помочь и всё лето прожил в лесу у брата. — Виктор Николаевич вздохнул. — Ладно, чего ходить вокруг да около? На тебе Илья мечтал жениться, Ульяна. Для тебя искал лекарство. И Ванечка ради тебя согласился на эксперименты, хотя его постоянно тошнило и рвало. Иногда он целыми днями лежал в кровати, не мог встать от слабости. Но они были готовы на любые жертвы, чтобы ты родила здорового малыша.

Слёзы побежали по щекам. Они оба не тревожили меня, пока я носила Стёпочку, но верили, что я вернусь к ним. Что рожу им наследника — одного на двоих. Изобретали и тестировали лекарство. Когда Илья пришёл на крестины Стёпочки, у него был чёткий план по поводу нашей будущей жизни. Он хорошо подготовился. Не учёл только, что я откажусь уезжать с ним.

Я вытерла глаза, спросила тихо:

— И что, у них получилось? Лекарство действенное?

— Трудно сказать определённо, но к Ване вернулся слух. Не на сто процентов, разумеется, но теперь он может слышать с помощью слухового аппарата. Благодаря этому он начал разговаривать более чётко. А вот зрение без изменений. Он по-прежнему ничего не видит. Если бы моя жена принимала подобный препарат во время беременности, возможно, у Ванечки был бы шанс. И Нелли могла выжить во время родов… — Он прервался, сделал несколько глубоких вздохов и продолжил: — Но мы тогда ничего не знали. Мы понятия не имели, что нашим детям грозили генетические заболевания. Не понимали, что влечение к старику из леса — не любовь, а нечто большее, необъяснимое, с чем невозможно бороться… Легко запутаться, когда, с одной стороны, любишь мужа, с которым прожила много лет, а с другой — тебя обуревают инстинкты. Ты ведь тоже через это прошла?