Молодец, Ани, ты всё сможешь.

Подбадривает Золотинка, водя носом.

– Что ж, – делает паузу Узана, за время которой ее лицо из довольного преображается в хмурое, а потом продолжает. – Раз ты у нас медсестричка, значит, с этим недоразумением тоже сможешь справиться.

Кивок в сторону, как разрешение, что можно отмереть и осмотреться. И я, наконец, поворачиваюсь влево, откуда раздается тихое-тихое сопение.

– Ой, какая крошечная, – выдыхаю, забывая контролировать эмоции, и во все глаза рассматриваю копошащуюся в пеленках кроху.

Грудничковая совсем. От силы пара месяцев от роду.

А вот и четверррртая омежка!

Довольно рыкает Золотинка, выплясывая в груди и требуя поскорее приблизиться к ребенку и взять его на руки. Приласкать, обогреть, дать почувствовать уверенность, что ее любят и позаботятся.

– А с чего это ты решила, что перед тобой девчонка, а не мальчишка? – от угрожающе-вопрошающего тона Узаны волоски на теле становятся дыбом, а в горле появляется ком, мешающий вдохнуть.

Какая же она все-таки жуткая оборотница, как и бета Хорн, как и раненный Раф. Вот же подобрались ужастики. Один страшнее другого.

Жалуюсь про себя и повторно вздрагиваю, услышав из-за спины недовольный голос последнего из упомянутых чуть ранее.

– Что у вас тут происходит? – требовательно вопрошает Раф.

Да что ж они оба рычат-то все?

Стону мысленно.

Напугают же кроху!

И вот будто в воду гляжу, малышка начинает усердно сучить ручками и ножками, а через секунду раздается ее недовольный писк. Вначале негромкий, словно на пробу, затем увереннее и мощнее, проверяющий на выносливость всех присутствующих.

У меня от переживаний сердце кровью обливается. А этим двоим – совершенно все равно. Даже ухом не ведут, только кривятся.

– Чего встала, кукла? – рыкает Раф, толкая меня в спину. – Иди, успокаивай. Чтобы и звука от ребенка не было слышно в доме. Уяснила?

Киваю без слов и делаю шаг к омежке, как тут же следует совершенно другой приказ.

– А-ну, стой, человечка! – угрожающе командует Узана, сверля меня подозрительным взглядом. – Я что-то не поняла. Откуда ты узнала, что это девка лежит, а не парень? На ней же не написано.

Тыкает пальцем в сторону заливающейся плачем крошки.

Сглатываю, понимая, что прокололась. По коже уже не мурашки бегут, я вся мгновенно покрываюсь испариной. Руки дрожат, снова стискиваю их в кулаки.

Матушка-Луна, да что ж я такая невезучая?

Вопрошаю мысленно и бросаю очередной взгляд в сторону девчушки, к которой меня тянет с непреодолимой силой.

– Так пеленка-то розовая, – выдыхаю придушенно первое, что замечаю. – А у нас в деревне мальцов в такое не заворачивают.

– Хм, ладно, сладкая, иди давай, – дает добро Узана, поверившая моим словам и сменившая гнев на милость. – Выполняй приказ Рафа. И смотри, чтобы с девчонкой все было в порядке. Если что нужно, у Линара попросишь.

– Хорошо, – произношу чуть слышно.

Но дама с гонором уже обо мне забыла, потому что переключилась на более интересную личность:

– Раа-аф, милый, как хорошо, что ты меня нашел.

Недовольного рыка как не бывало. Теперь счастливо гортанно урчит-мурлычет не то кошечка, не то волчица.

– А я разве терялся? – ворчливо осведомляется оборотень.

Глянув мельком в его сторону, убеждаюсь, что он уже совершенно здоров. И смотрит на двуликую с явным одобрением.

Матушка-Луна, куда я попала?

Вопрошаю мысленно.

Вчера Узана оказывала милость Хорну, сегодня кадрит Рафа.

Кошмар!

– Я за тебя переживала, – совсем меня не стесняясь, женщина подходит к мужчине вплотную и закидывает руки ему на шею, потираясь грудью. – Сии-ильно.