– Сонь, – Антон подошел и мягко обхватил мои плечи, – я надеюсь, это временно. Ты просто перенервничала из-за операции и пока малой был в реанимации. Это понятно. Но всё уже прошло, отпускай.

– Да, – смиренно кивнула я, опуская глаза, – главное, что сейчас Димочка здоров.

– Вот именно. Что-то еще? – спросил, заставляя меня поднять голову и утонуть в его взгляде.

Когда он был рядом, обнимал меня, смотрел, как сейчас, с любовью, мне казалось, что я готова свернуть ради нашей семьи горы, но потом опять возвращались тяжелые будни. Мои страхи. Моя неуверенность. Я не знала, как это всё преодолеть. Но муж… Нет, Антон был со мной откровенен. Честен.

В отличие от меня, скрывающей свое бесплодие.

Правда, был один факт… Спрошу о нем, и покончим с этим.

– Я… – потянулась я к мужу, готовая расспросить его о том, почему они со Стасей утаили от меня их встречу в аэропорту, но меня прервала вибрация, раздавшаяся из кармана брюк Антона. Черт, телефон. Как не вовремя. Или, наоборот, в самый раз, чтобы помешать мне испортить всё своим вопросом?

– Извини, это по работе, – бросил мне муж, отошел и отвернулся, – да! Какого черта? Я ничего такого не подписывал. Делайте что надо. Ясно? – рявкнул он, кладя трубку и сжимая в кулаке смартфон.

– Проблемы? – спросила я без надежды на то, что он ответит и даст мне понять, что у него там происходит с последствиями того ЧП.

– Ничего такого, о чем тебе нужно знать, – ожидаемо коротко ответил муж и кивнул на сына. – Успокоился?

– Нет, – помотала я головой, смирившись с тем, что ребенок не заснет.

– Ладно, – пожал он плечами, как бы не придавая особого значения этой проблеме.

Мысленно он был вообще словно не здесь. Тревога за его будущее и карьеру сжала сердце. Но я молчала. Просто ждала, когда он будет готов рассказать мне.

– Не спит? – покачала головой мама, когда мы с балкона вошли в гостиную. – Вот ведь маленький негодник! Иди к бабушке, родной…

– Мам, да он не уснет, – закатила я глаза, не давая ей ребенка, и повернулась к Але. – Извините, не получилось его усыпить.

– Ну-у-у… Можно сделать фотосессию вместе с вами. С папой, с мамой, семейное фото, – предложила она. – Посадите его в яйцо и встанете по бокам. Так тоже можно.

– Отлично же, да, Сонь? – обрадовалась Стася, которая тут же нарисовалась рядом с нами. – Вам обязательно нужно сделать семейное фото!

– Я не готова, – рыкнула я на нее грубовато, она даже отшатнулась. – Я не планировала фотографироваться!

– Сонь, – мама поджала губы и нахмурилась, – Стася права. Не зря же человек приехал. Какие-то фотографии сделать нужно.

Фотограф тактично отошла. Антон продолжал с кем-то переписываться онлайн. Мама и Стася смотрели на меня с обидой и осуждением.

– Мы договаривались на детскую фотосессию, – упорствовала я, не желая, чтобы для истории запечатлелся мой измученный вид. – Я не хочу фотографироваться.

– Ну что за глупость! – возмутилась мама. – Капризничаешь как ребенок!

– Дефекты кожи можно поправить в фотошопе, – наседала Стася, – если ты из-за этого волнуешься.

Будто она не понимает, из-за чего я на самом деле волнуюсь. И какие это у меня дефекты?! О чем она? Я даже рукой дернула, чтобы потрогать лицо, но не доставила Стасе такого удовольствия. Она у меня там морщины увидела или что? Мне всего двадцать семь, и со мной всё будет в порядке, когда немного похудею.

– Я не из-за этого волнуюсь, – процедила я сквозь зубы, хотя по моему голосу было очевидно обратное.

И тут взорвалась бомба. Именно такой эффект произвели слова Стаси, сказанные нарочито невинным тоном: