— Да, если бы ты меня заранее предупредила, что устроишь мне побег от папы, я хотя бы забрала с собой своих Лол. — Маша недовольно надула губы, а затем тягостно вздохнула, как самая настоящая старушка, давно утомленная своей бренной жизнью. 

— Пойдем вниз. Я есть хочу – жуть, — попыталась отвлечь я ее.

В холодильнике действительно был вчерашний ужин: запеченные овощи, паста и мясо в сливочном соусе. 

— М-м-м, — протянула я, когда из микроволновки начал доноситься запах разогретой еды. Маша тоже увлеклась, а потому забыла про отсутствие своих любимых Лол и вещей. 

Следующие несколько часов мы пробездельничали, ехать по магазинам было рано, да и прием в клинике у нас назначен был на определенное время. Примерно в девять утра я присела рядом с Машуней, которая развалилась на потертом коричневом кожаном диване скольниковской гостиной и смотрела утренние мультики. 

— Давай поговорим, милая. 

— Мне здесь не нравится, — выдала она мне с ходу, выключая телевизор.

Да, эта квартира мало походила на жилище принцессы, в которое превратился дом Елизаветы после появления у нее Маши. Здесь же все обустраивал под себя когда-то холостяк Марк. Индустриальный стиль и его стилизованные под потертую кирпичную кладку стены, массивные светильники из темного металла, картины на досках, с изображением машин прошлого века на них, металлические полки с книгами и черный циферблат на стене в обрамлении шестеренок.

— Я думаю, совсем скоро у тебя будет прекрасная комната, ничем не хуже твоей прошлой, — натянуто улыбнулась я. 

Конечно же, я прекрасно понимала, что никогда в жизни самостоятельно не заработаю даже на часть той комнаты, что была у Маши в их доме, но… Но сейчас было не об этом. Все таки-нужно было поговорить с Машей о Роме. Раз он согласился на тест, значит, больше не отступится, а значит, можно сказать Маше о том, что он ее папа. Лучше это сделаю я, как близкий для нее человек, чем сам Скольников.

— Милая, ты помнишь Рому? Он вчера поднимался. — Я вскинула голову вверх, нервно указывая как бы на второй этаж.

— Да. 

— Маш… — протянула я, понимая, что у меня не хватает не только, смелости и слов, я вообще как-то слишком по-глупому я себя ощущала. — Ты только не волнуйся… — Девочка закатила глаза, совсем как взрослая, а я в который раз поняла, что говорю не то и не туда. — Милая, так получилось, что Аркаша не твой папа…

— Как это? — Маша сразу же приподнялась и, сев напротив меня, внимательно на меня посмотрела.

— Просто твой настоящий папа и Лиза однажды потеряли друг друга, еще до твоего появления на свет, и твоя мама взяла с меня обещание, что когда потребуется я обязательно найду твоего папу, потому что он из моего родного города. 

— И ты нашла его? — Странно, но Маша и не думала плакать. Напротив, в ее глазах отразилось предвкушение, словно мы уже пришли в детский развлекательный центр и именно сейчас она стояла в очереди на свои любимые батуты, нетерпеливо подергивая маленькой ножкой. 

В голову закралась предательская мысль: вдруг Маша так же легко восприняла бы новость, что Лиза ей не мать? Тогда можно было бы прекратить весь этот фарс. Забыть о просьбах Лизы. Подать в суд на роддом, в котором я рожала, сделать самой тест ДНК и забрать Машу себе, но… все эти мысли я отбросила с той же скоростью, с которой они меня и посетили. Просто Аркаша — это не Лиза. Никогда не было между ними тепла, а сам Аркадий словно догадывался, что из роддома принесли чужого ребенка, никогда не любил и не ценил Машу. Конечно же, дети такое чувствуют на подсознательном уровне.