— Ты серьёзно хочешь подложить меня под миллиардера? — переспрашиваю, словно хочу оправдать бездушную сволочь, сидящую рядом.

— А ты думаешь, что я пожалею тебя? Или ты уже разуверилась в том, что девочка наша дочь? Ложиться в постель Усольцева придётся только в том случае, если ДНК окажется отрицательным.

Стискиваю зубы и спешно выхожу из машины.

У меня нет другого выхода.

Я должна согласиться на предложение бывшего мужа, потому что слишком многое зависит от него и от правды, скрываемой в доме властного и, если верить слухам, хладнокровного миллиардера Усольцева Виктора Дмитриевича.

3. Глава 2. Вероника

Стоя в полумраке душной гостиной, я смотрю в окно и пытаюсь мыслить позитивно, пусть ничего толком не получается, ведь про меня забыли. Усольцев передал через дворецкого, что забыл о встрече и постарается вернуться домой как можно быстрее, но прошло уже немало времени, а его всё нет. И это серьёзный человек? Мне даже чай не предложили, что было бы, как минимум, правилом хорошего тона. Конечно, мне этот чай даром не сдался, но мужчина словно испытывает меня, пытается проверить на прочность. Или просто хочет прогнать? Может, он решил, что я должна уйти сама? Ну какой человек в здравом уме будет сидеть и час ждать работодателя, который о нём «забыл»? Правильно… Люди ценят своё время. И если бы я искала работу, то уже давно бы ушла.

Ладони успели вспотеть за время ожидания. Икры на ногах жутко ноют от каблуков. Давненько я их не носила. Шолохов настоял на том, что я должна выглядеть идеально, заставить Усольцева с первого взгляда «захотеть меня». Фыркаю от последней мысли, которая противным чувством ползёт по венам. Я не продажная девка, в конце концов, чтобы вести себя таким образом.

Вздрогнув от детского смеха, медленно оборачиваюсь и застываю, потому что Виктор Дмитриевич входит с дочерью на руках.

Моей дочерью.

Трясусь всем телом, когда наши взгляды с малышкой пересекаются, и улыбаюсь ей. А она впивается зубами в прорезыватель и начинает что-то гукать на своём, детском, языке.

— Здравствуйте, — протягиваю я, заставляя себя оторвать взгляд от сокровища, которое уже никогда не надеялась увидеть, и смотрю на Усольцева.

— Добрый вечер. Простите, у меня из головы совсем вылетело, что назначил встречу с няней. Сейчас я отнесу Соню в детскую, и мы сможем поговорить.

Ком стягивает горло.

Мне хочется попросить мужчину не делать этого, позволить побыть ещё немного с дочерью в одной комнате, налюбоваться ею, но так будет лучше.

Все мысли теряются, когда я вижу её.

Даже теперь я не смогла ничего ответить на извинения мужчины и лишь кивнула болванчиком, а когда он вышел, ощутила навернувшиеся на глаза слёзы.

Плакать нельзя.

Важно держать себя в руках и не вызывать подозрений.

Усольцев возвращается быстро.

Детская где-то рядом?

Детский визг режет по сердцу, и я прикрываю глаза в попытке успокоиться.

— Всё в порядке? — спрашивает Усольцев, словно заметил моё напряжение.

— Да, — отвечаю лёгким кивком. — Всё хорошо, но у вас здесь душно. Детям нужен свежий воздух, больше свежего воздуха, а у вас…

— Душно, я понял. Я не планировал надолго задерживаться здесь. Ребёнок в гостиной практически не бывает. У неё есть детская комната и спальня. Это место я использую для деловых переговоров.

Я втягиваю побольше воздуха через нос и натягиваю на лицо фальшивую улыбку.

— Присаживайтесь. Думаю, нам следует познакомиться, Вероника Брониславовна.

Усольцев говорит мягким бархатистым голосом, и я на секунду начинаю сомневаться, что он такой жестокий, каким его описывал мой бывший муж. Возможно, мне бы удалось поговорить с ним и попытаться доказать, что Соня моя…