Конец дня мы провели в стирке. Дорвались до теплой воды. Развесив белье, отправились ужинать – за нами Лесек прислал одного из близнецов. Я их еще не различала. Каждый из нас получил по целой куропатке. Праздник.

Я несколько раз порывалась намекнуть дому, что неплохо бы открыть одну из комнат, куда хозяева спрятали мебель. Ведь было же понятно, что в доме она имелась. Небольшую часть с собой забрала хозяйка – Лесек видел груженые телеги, но остальную наверняка заперли в комнатах. А нам так не хватало стола.

Но я боялась наглеть. И так получили сполна. Мы рисковали рассердить старый дом и оказаться на улице. После рассказа Зонды я его немного побаивалась.

– Я сделал огромную клетку для кроликов и затащил в хлев, – Лесек отрывал от куропатки небольшие кусочки и смаковал каждый. Дети, напротив, ели жадно. – Рядом с коровой им будет теплее.

– Ты так уверен, что они попадутся в твои силки? – Зонда скривила лицо.

Лесек перестал жевать.

– Я все, что задумал, довожу до конца, – ответил он спокойно, не глядя на рыжую. – И в этот раз осечки не будет.

Не были бы у меня заняты руки, я бы поаплодировала. Достойный мужчины ответ.

В полночь я вышла на крыльцо. Это стало привычкой. Здесь я была одна, никто меня не дергал и не требовал внимания. В такие моменты хотелось подумать о «бренности бытия», как выражались у нас на Земле. В чем мое предназначение в этом мире? Встать на защиту пятерых детей? А может, мне дали шанс дожить до глубокой старости, но с испытанием? Кто-то пожалел меня молодую и симпатичную и ловко перенаправил в мир, где идет война.

11. Глава 11, где я становлюсь базарной торговкой

Я вздохнула и посмотрела на луну. Она сегодня была огромной. Казалось, ее диск занимает полнеба. Я и раньше обращала внимание на ночное светило, но только сегодня заметила, как сильно отличается рисунок его поверхности от того, к чему я привыкла с детства. Этому спутнику досталось больше. Он словно был изрыт кротовьими норами, а край диска так и вовсе выщерблен, будто его откусил великан космических размеров.

– Настя…

У двери опять стоял Лесек. Он кутался в одеяло.

– Да, родной?

– Зонда всегда будет такой злой или только в лунные дни?

Я вытаращила на мальчишку глаза.

– О чем ты? Какие лунные дни?

– Я пес. А у псов отличный нюх. Особенно на кровь.

– Я уверена, милый, что Зонда не злая. Она боится, поэтому обороняется, как может. Ей нечем защитить себя, кроме как выставить колючки.

– Ладно. Подождем, когда у нее кончатся лунные дни, – он остался при своем мнении. –Посмотрим, изменится что-нибудь или нет. Иногда мне хочется ее стукнуть.

– Последнее дело мужчине кулаками доказывать свою правоту. Особенно с сестрой.

– Она мне не сестра, – его глаза зло блеснули. – Я пес, а она маг.

– Мы семья. Знаешь такое выражение «братья по несчастью»?

Лесек не ответил. Тяжко вздохнув, вернулся в постель.

Я не педагог. И у меня нет родительского опыта. Я теряюсь в таких ситуациях и не уверена, что правильно подбираю слова.

– Господи, помоги мне быть мудрой, – обратилась я к луне. Где-то в лесу тревожно закричала ночная птица.

Утром после завтрака Лесек с улыбкой разглядывал свое отражение в зеркале. Он нравился самому себе. Сапоги до колен и тулуп длиной до щиколоток были ничуть не хуже, чем у псов из того отряда, что остановил нас на дороге. Хозяйские замшевые штаны нужно было лишь чуток собрать в поясе и подвернуть, чтобы сели хорошо.

Я видела, как за мальчишкой исподтишка наблюдает Зондра. Не знаю, какие мысли бродили у нее в голове, но ее щеки раскраснелись.