Однажды ведьма отправилась по делам в центр города и, уже выйдя за калитку, услышала, что её кто-то зовёт. Это был Фрол.

- Ты куда собралась?

- Мне нужно в магазин одежды.

Полянский понимающе кивнул.

- А мне – к отцу. Нам по дороге. Ты не против, если я составлю тебе компанию?

Они пошли вместе, ведя вежливую беседу. Поначалу ведьмак пытался разговорить девушку, но та отвечала расплывчато и неохотно, поэтому он переключился на нейтральные темы. Встречные прохожие с любопытством поглядывали на молодую пару. И Фрол, и Лилея были как раз в том возрасте, когда их встреча или прогулка могла значить больше, чем просто встреча и прогулка. И теперь любопытные горожане гадали: а неспроста ли эти двое идут вместе?

Фрол Полянский был ведьмаком средней силы. Учился не на зельевара и не на целителя, что высоко ценилось в их сообществе, а на обычного «погодника», но любящие родители гордились им, и Купава тоже. Лилея видела, с каким обожанием она смотрит на старшего брата, слушает его рассказы и любуется, когда он по утрам, разогнав облачка на небе, делает зарядку, откровенно красуясь перед соседями, точнее соседками. Старший Полянский тоже выполнял упражнения, но делал это в сорочке. Фрол же в какой-то момент стягивал свою через голову и нарочито небрежным жестом бросал на скамью. Он лениво прохаживался по травке, играя мускулами, прекрасно знал, что хорош собой и нравится девушкам, и активно этим пользовался.

Лилея была равнодушна к Фролу, как и к другим ведьмакам. Слишком болезненно она пережила предательство Колосова, и до сих пор страдала. Девушка много лет жила с мыслью, что Илья – её пара и они единое целое, и сейчас чувствовала себя птицей, у которой отобрали крылья. Её мучила мысль, что Илья притворялся и на самом деле не любил. Выросшая в счастливой семье, она не сталкивалась с людским лицемерием, а за последний год насладилась им сполна. Но удар Колосова оказался самым сильным. Никто не делает больнее, чем любимые! И страх ещё раз пережить подобное останавливал девушку.

Да и не до романтических свиданий ей было. Учёба в школе осталась позади, аттестат лежал в столе. А что дальше? Раньше Лилея думала, что выйдет замуж и будет заботиться о муже и семье, но теперь всё изменилось. Сидеть на шее Полянских ведьма не собиралась. Она и так была благодарна им за эту передышку. Теперь нужно самой заботиться о себе. Лилея всё чаще думала о работе в лавке зелий. Она хорошо разбиралась в них, много знала и быстро запомнила. К тому же ведьме передалось отцовское чутьё, и она часто подправляла рецепты, улучшая их. Лилея хотела обсудить это с отцом Купавы, к мнению которого прислушивалась, и ждала удобного случая. А пока читала книги, искала интересные рецепты и занималась цветами. Это страсть передалась ей от матери. Девушка могла часами возиться с капризными розами и шилоттами и не замечала, какими взглядами её провожал Фрол.

Молодой ведьмак был как раз в том возрасте, когда влюбляются чуть ли не каждый день, и каждый раз навсегда. Когда в первую очередь обращают внимание на красивую мордашку и декольте, а отказ воспринимается как вызов. И кровь вскипает и бьёт в виски, веля: «Покори! Соблазни! Заставь!» Фрол Полянский был симпатичным и обходительным мужчиной и не обделён женским вниманием. В каком-то смысле ему достаточно было улыбнуться, игриво взглянуть из-под длинных ресниц, и девушки таяли. Если это не срабатывало, то в ход шли медовые комплименты, прогулки со стихами и невинные подарки. В высшей школе за Полянским давно закрепилась слава сердцееда, но здесь – в Зорне – девушки об этом не знали и не опасались. Ведьмак не искал серьёзных отношений, он хотел отдохнуть, развлечься и решил найти для этого подходящую ведьму – раскованную и опытную. Однако это не мешало ему любоваться на девчонку Дамаскинских. Он успел рассмотреть белую алебастровую кожу и чёрные, словно вороново крыло, волосы. Жгучий контраст, от которого взгляд буквально прилипал к девушке, а красные губы так и манили поцеловать!.. Фрол понимал, что заводить шашни под крышей родительского дома нельзя: отец по головке не погладит, да и мать пристанет со своим нытьём. Поэтому он наблюдал и порой мечтал о том, как это могло бы быть. Только один раз рискнул: принарядился, нацепил самую обаятельную улыбку, даже букет нащипал.