Вряд ли белый свет.
В непрерывном бдении
Так же всё куражится,
Бенкендорфов много —
Пушкина всё нет.
«Разве так редко…»
Разве так редко
В жизни бывало:
Прошлое много яснее вдали —
Анна Андреевна
Заревновала
К первой красавице русской земли.
Если бы казус
В мире случился —
Переместило бы время года,
И за Ахматовой бы волочился,
Очень возможно, Пушкин тогда.
«Отчего соловей не боится сбиться?..»
Отчего соловей не боится сбиться?
Вдруг такое коленце заложит,
Что и сам ещё удивится —
Занесло! Но и рад, что может.
Я уже полчаса стою под дубами,
Шарю взглядом, ищу по веткам,
Но найти певца не судьба мне,
Знаю, что пропоёт ответом.
В этом мире он ничего не ищет,
Здесь гостюет он год от года
И что хочет поёт и свищет,
Потому что внутри свобода…
«А почему мне это важно…»
А почему мне это важно
Знать, что полтыщи лет назад
Исчезло тело Караваджо,
И в рай попал он или в ад?
Никто не видел и не знает,
Где он навеки погребён,
Где эхо до сих пор гоняет
Прощальный погребальный звон.
Что он пред Господом ответил
В последний час в июльский день,
Что для него важней на свете:
Сиянье иль сиянья тень.
И стоило ли жизнь потратить
Затем, чтоб убедились мы,
Что истины святое платье
Из света соткано и тьмы.
«Вокруг меня…»
Вокруг меня
Любимый женский род,
Он дарит мне великое:
Рожденье —
Рука, строка, строфа…
Их Муза шлёт,
А рифма
Побуждает повторенье.
И не спускает глаз
С меня Пегас,
Он ждёт, когда его
Я оседлаю,
Поскачем и
Подарит новый час
Стихи —
Я это точно знаю.
Но удивлённо
Буду я следить,
Как выстроятся
Буквы на бумаге,
И сколько,
Чтобы строчку сотворить,
Любви необходимо
И отваги.
«Вся жизнь – работа. Не лесоповал…»
Вся жизнь – работа. Не лесоповал.
Но день и ночь: сбылось иль не случилось.
До пульса я в сто сорок уставал,
Иль море на закате тихом снилось.
Я не боялся тяжкого труда,
И отбивать не надо было табель…
Так уплывала жизнь без следа
Хоть краткого, как на воде хотя бы…
Пусть рукописи даже не горят
И в памяти небес хранятся вечно,
Но душу кто мою вернёт назад?
Зачем я с ними расстаюсь беспечно?!
И в памяти учёта не веду.
Не потакаю попусту гордыне,
Но тянет быть у мира на виду
Не в светлом завтра, не в раю, а ныне…
«Что от жизни можно сохранить…»
Что от жизни можно сохранить
Из того, что довелось любить?..
Тишину, небес голубизну,
Уходя, я всё земле верну.
Добрых слов неповторимый звук
И друзей, и дорогих подруг,
Всё, что совершил, не совершил,
Будто безымянный кто-то жил.
Ничего с собой я не возьму,
В свет уйду иль погружусь во тьму.
Если там в толпе меня найдут,
Всё, что мне положено, дадут.
Но, быть может, через толщу лет
Кто-нибудь найдёт неясный след —
Корни будут из земли торчать,
То, что не успел я дописать.
Что не проросли через года,
Но остались в жизни навсегда.
Строк моих неоценённых след…
Ничего прочнее в мире нет.
«Исполнены отваги…»
Исполнены отваги,
В зал, что от звуков чист,
Из рам выходят Вагнер,
Чайковский, Шуман, Лист…
Ни разу не пропущен,
Ни в дни торжеств, ни бед,
Для всей земли насущный
Всемирный редсовет.
Никитская замолкла,
Спит Возрожденья храм,
Придёт оркестр только
В два ночи по часам.
Поклонится великим
Гергиев – дирижёр,
Расправятся их лики,
Замолкнет разговор.
Смычки разбудят скрипки,
И хор органных труб
Вздохнёт, гобой окликнет,
Уж флейты все у губ…
Покой в Москве огромной,
И светофоры спят,
Лишь только астрономы
Полёт Земли следят.
Космическую встречу
Чтоб нам не пропустить
И музыкою вечной
Пришельцев угостить.
Неторопливо блики
На стенах спор ведут,
И редсовет великих
Сидит в седьмом ряду.
«Случайно ли мы встретились с тобой…»
О. К.
Случайно ли мы встретились с тобой,
Какой был месяц? Вроде листобой?!
Вокруг лишь чёрно-серые рисунки