Уголки губ Ивана Ивановича дернулись: всё-таки то, что сделал для него Бабай – это даже больше, чем второе рождение! Эти новые возможности – просто дар Небес…

Офицеры уже бежали к упавшим с неба гостям.

– Моя фамилия Рикович, – процедил сквозь зубы сыскарь, придавливая подоспевших концентрированной волей. – С недавних пор в стенах этого заведения находится Бабай Сархан, черный урук. Немедленно проводите меня к нему. Поверьте: если вы не хотите, чтобы он убил всю тюрьму, а потом и вас – сделать это следует немедленно!

Говорить о том, что большую часть командного состава этого отвратительного места так или иначе ждет лютая смерть, он не стал.

– Но ведь… – Ацетонов никогда до этого не сталкивался с ментальной магией и теперь едва дышал, боясь шевельнуться. – Он уже…

– Уже убил всю тюрьму? – поднял бровь целовальник, разгребая завалы удивительной мерзости в сознании этого усатого негодяя. – О Господи, да вы знаете меня! Он говорил вам связаться со мной – многократно, а вы… Вы можете писать явку с повинной, господа. Письменно, устно, на видео. Во что вы превратили пенитенциарное заведение, а? О, поверьте – вашей судьбе не позавидуют самые убогие из ваших же заключенных. Немедленно ведите меня к нему, я обеспечу безопасный проход. Ацетонов! К ноге, кому сказал! Докладывай – последние новости по Бабаю Сархану. И веди, веди меня, скотина.

– По документам он проходит как Иван Иванович Хероплетов, – мгновеннопояснил майор, весь покрытый вонючим холодным потом от осознания бренности бытия и шаткости своего положения. – Был помещен в камеру к чекалкам – залетным уродцам, зоотерикам из Братского сервитута. Убил троих. В столовой во время завтрака с ним спровоцировал конфликт лесной тролль Таджин – из Синей банды…

– Убит?

– Убит пластиковым подносом, четыре боевика – обожжены компотом и искалечены кухонной утварью. После этого урук был помещен на особо охраняемый пятый этаж и в качестве наказания отправлен на топочные работы. Вместе со своим сокамерником-эльфом устроил саботаж в кочегарке, помещен в карцер. Оттуда штурмом взял прачечную и пункт внутренней связи… Они раскрыли двери в четвертом секторе и спровоцировали бунт!

Рикович щелкнул пальцами, глубже проникая в разум Ацетонова, и горестно вздохнул: они реально собирались ввести войска на территорию тюрьмы, потому что не контролировали практически ничего! Охрана пыталась взять пункт связи, но вязла в хаосе коридоров, да и Бабай, похоже, давал отпор… Им оставалось только перестрелять заключенных, камера за камерой… Но – войсковая операция силами тех пацанов с автоматиками? Это будет бойня!

– И чем он сейчас занят, по вашим сведениям? У вас же есть источники среди заключенных? – поинтересовался Рикович, потому что постоянно «вручную» копаться в мозгах этого гнусного человека ему уже претило.

– Орет дурные песни, – мелко семеня, сообщил Ацетонов. – Страшным голосом. По всему Бурдугузу слыхать.

Небольшую дверцу в воротах открыли громилы в пластиковых доспехах.

– Мы выбили противника с двух первых этажей второй башни! – сообщил старший, козырнув. – Уперлись в пункт связи. Этот черт при попытках штурма кидается в нас людьми, господин майор! Иногда – орками! Убивать никого из охраны так и не убил, но руки-ноги переломаны уже у шестерых… Мы должны пробиться наверх, господин майор! Нужно подкрепление! Кто-то устроил резню в первом секторе, убиты многие вип-гости… Внутренние войска уже прибыли?

– Они вам не понадобятся, – скривился Рикович, услышав про «вип-гостей». – Отведите меня к этому уруку. А потом готовьтесь паковать заключенных.