– Ой, Бабай, не дури голову! И вообще – мы же договорились. На тебе – отвлекающие маневры и силовая поддержка. Когда я закончу с Лалоезиком – можно сваливать. Вместе или врозь – это как получится.

Договорились, да. Этот зеброголовый Таго Гваун Амилле, американский уманьяр из Йеллоустоуна, пообещал кое-что очень, очень занимательное. Не мне – Орде! И я этого упустить, конечно, не мог. Да и вообще заполучить такого союзника – это некислое такое усиление, пусть и в отдаленной перспективе. Так что я нажал на кнопку включения громкой связи и сказал:

– Раз-раз! На связи заключенный Хероплетов! Мы начинаем концерт по заявкам с прекрасной зарубежной композиции, широко известной в узких кругах! Итак, слова Эжена Потье, музыка Пьера Дегейтера, перевод на русский язык Аркадия Яковлевича Коца… «Интернационал!»

Псевдоинтерлюдия. Иван Иванович Рикович, целовальник Сыскного приказа, менталист

Такой гнусности даже от Бабая Рикович не ожидал.

Конечно, едва не поубивать один одного, расколошматив весь ринг и залив собственной кровищей всю главную Орскую площадь, а потом за три дня стать закадычными друзьями – это было очень, очень по-урукхаевски. Тупо переодеть одного орка в другого, повесить ему на спину свой кард и предложить покрутить шаурму вместо себя? Да пожалуйста!

И ярыжки, конечно, момент прошляпили. Ну, отъехал фудтрак в лес. Ну, выехал через пять километров на трассу одинокий байкер – кто его там видел? Да и на хрена его видеть? Фудтрак с уруком, гоблином и человеком в сторону Байкала поехал? Поехал. Было три орка, а не два? Ну… Наверное. Может, сожрали друг друга, может – поссорились, может… Что угодно может, это ж орки! И минивэн земских ярыжек с двумя сотрудниками продолжил движение за фургоном, рапортуя Риковичу о том, что объект на месте, и даже кадры с дронов присылали – вот фудтрак на стоянке, вот покупатели, вот гоблин, вот силуэт урука за прилавком… И это – Сыскной приказ? Это – ярыжки? Понабирают по объявлению… Одно слово – земщина! Серость, тупость, посредственность!

Да и сам он хорош – нельзя так распыляться, нельзя! Но клиентела кланов в земствах перевозбудилась, каналы нелегальной поставки техномагических деталей и готовых артефактов меняли свое направление, кто-то очень влиятельный пытался перемкнуть на себя контрабандную торговлю этим ценнейшим ресурсом, и его – Ивана Ивановича – постоянно дергали на допросы, поражаясь профессионализму, с которым он выуживал сведения из подозреваемых: курьеров и посредников. Он, пустоцвет, оказался полезнее маститых менталистов-следователей! Пустоцвет? Как бы не так… Все они – и подозреваемые, и коллеги – теперь были открыты перед ним. Любая оформленная словесно мысль могла стать его достоянием! И да, сыскарь упивался этим могуществом, практически – всеведением! И заработался. И – упустил.

А потом – грянул гром. Точнее, обрушился мост. Через Бирюсу! По пути следования чертового фудтрака со сраным Резчиком. И оказалось, что никакого Резчика в фургоне нет! А есть абсолютно неадекватный урук с Борнео… И тут Риковичу пришлось бросать все ОЧЕНЬ ВАЖНЫЕ ДЕЛА и ВЕЛИКИЕ ТАЙНЫ – и прыгать в конвертоплан, чтобы вывернуть наизнанку сначала мозги собровцев, потом – местного начальника милиции, потом – губернского самого главного начальника милиции, потом – иркутского губернатора. Потому что потерять из виду Бабая Сархана – одного из четырех или там пяти ныне живущих Резчиков… Это не халатность, это – преступление против Государства. Этого ему начальственный дядюшка (или все-таки родитель?) с самой знаменитой в России фамилией точно не простил бы. И исходя из служебных обязанностей, и по причинам субъективным. Глава Сыскного приказа вообще с большой охотой слушал рапорты про Бабая Сархана и даже смотрел видосики на хостинге. Какие-то свои планы были у двоюродного брата Государя на этого полуорка.