Я не успеваю даже открыть рот, чтобы возразить, как он уже птицей взлетает на лошадь. Мою лошадку привязывает к луке седла, как запасную.

Ну, что ж, надо обживаться. Выхода-то другого нет. Идти некуда. Куда я попала, не знаю. Повезло, что хоть не зажарили на костре и подвернулся этот весьма неплохой домик.

Я, как кавалерист, ковыляю на задний дворик, чтобы посмотреть, что там.

Такой же заросший двор с примятой травой от домика до колодца. Нертос оставил свой след в буквальном смысле. Я, опираясь на снятую с забора жердь, иду по тропинке. Так, так, так, непростая это трава. Ох, непростая. Видимо, огород с лекарственными травами матушки Матильды разросся до неприличных размеров.

Это так кажется, что одна трава сорняк, а другая лечить может.

А вот и нет, любая трава лечить может, если знать к ней подход. Даже ядовитые травы тоже лекарственные.

Одни травы собирают в тени, именно там лучше всего растёт черемша, барвинок, примула весенняя, окопник, ноголист, жёлтый корень, фиалка душистая. На солнце они растут плохо.

Или взять, казалось бы, банальную мяту, которая мелисса. Она-то одинаково хорошо растёт и свету и в тени, так?

Так, да не так, на свету у неё более крупные и мясистые листья, а вот запах, ради которого её и выращивают, на солнце не такой сильный. А в тени, наоборот, некрупные, зато ароматные листья.

Кажется, я села на своего любимого конька. В университете я обучалась на кафедре ботаники, и диплом у меня был на тему: «Лекарственные и ядовитые растения средней полосы России». Рассуждать на тему растений я могу бесконечно. Они моя любовь навеки.

Во всяком случае, я хотя бы что-то понимаю в ведовстве. Я буду травницей. Вот только разберусь с тем, что растёт на участке, а что в лесу и на лугу.

Конечно же, крапива, которая притаилась в густых зарослях лопуха и ужалила меня, едва я делаю шаг в сторону с дорожки.

Многие растения уже непригодны для приготовления лекарств, потому что слишком большие.

– Так, тебя я выкопаю и корешки засушу пока, – говорю я лопуху, – Листья твои слишком большие, из них я отожму сок, приготовлю салат, куда добавлю ещё и лебеды, которая вон там виднеется, и жгучей крапивы.

– Мыслишь в правильном направлении, – слышу я приятный женский голос, немолодой, но ещё и не дряблый старушечий.

Оглядываюсь, может быть, соседка забежала познакомиться. Нет никого. Видимо, от голода и усталости звуковые галлюцинации начались.

– Соседка! Щаз! Не смеши мои тапочки, – опять тот же голос, – До ближайших соседей тут верста.

Ё-моё! Куда я попала? Кажется, у меня едет крыша. Наверное, сказывается потрясение от сжигания на костре или попадания в этот мир.

От потёкшей крыши травки не помогут, а мозгоправа здесь нет.

– Хватит себя накручивать, – женщина не сдаётся. – Иди лучше травы инспектируй, да дом отдрай. Скоро вечер, как спать будешь?

А ведь права она. Надо домом в первую очередь заняться. А потом на чердаке проверю, вдруг там кто-то спрятался и меня пугает.

Как старая бабка, охая и кряхтя под весёлый женский смех я добираюсь до дома. Набираю в ведро воды, чтобы два раза не ходить, и волоку к двери.

Я хочу спать, а не мыть дом. Может, я сегодня просто смету паутину?

– Так, давай не ленись, а то мне тут лентяйки не нужны, – я ощущаю болезненный толчок под рёбра, подкрепляющий мотивационную речь.

Как же мне всё это надоело на родине, попала сюда, и опять двадцать пять. Мой, стирай, убирай и всё это без пылесоса и стиральной машины. Как же страшно раньше люди жили, всё ручками делали и, судя по обстановке, на прислугу рассчитывать нечего.