– О, учитель, – уважительно произносит он. – У нас ценят учителей так же высоко, как и ведуний.

Вот только я не желаю опять становиться на ту же дорожку.

– То, что ты ничего не знаешь, мне сообщили. Научишься.

Так просто всё. Не хочешь – заставим, не знаешь – научим. Не нравится мне пребывание в этом мире всё больше и больше.

– Наша старая ведунья умерла, нужна новая. У ведуньи есть маленькая внучка. О ней ты тоже должна позаботиться.

У меня на мгновение даже теряется дар речи. Ничего себе заявочки. Я, грешным делом, подумала, что придётся отдавать натурой. И хотя я не планировала соглашаться на такой способ оплаты, сейчас оскорблена.

«Поматросил и бросил – обидно, а не матросил и бросил – оскорбительно» – мой любимый прикол Русского радио и вот, пожалуйста, стою, как оплёванная.

– Послушай, Нертос, я согласна на рабство, – поспешно заявляю я. – Но я не в восторге от маленьких детей.

Он смотрит на меня, как на ненормальную. Хватит в моей жизни чужих детей, так и своих не захочешь.

– Мне не нужна рабыня, – отвечает он, – я всё время в походах.

– Вот, а я буду следить за твоим домом, когда тебя нет, – настаиваю я.

– Зачем следить за домом в моё отсутствие? – с недоумением спрашивает меня Нертос.

– Чтобы воры не проникли и не обчистили, – лучезарно улыбаюсь я. Лишь бы согласился.

– Все знают, кому принадлежит дом, и вряд ли найдёт вор, который захочет обокрасть мой дом, – говорит Нертос. – Мне ты нужна только в качестве ведуньи и воспитательницы для девочки.

Я обиженно замолкаю, и до самого дома ведьмы мы не говорим друг другу ни слова.

Нертос умудряется так провести меня до назначенного места, что мы не заехали ни в одно поселение. Лесные тропы сменяются равнинной дорогой, пока мы не оказываемся у весьма симпатичного домика на краю леса.

– Вот твой новый дом, – произносит в звенящей тишине Нертос, спускаясь с коня на землю.

Я же не могу этого сделать, мышцы так свело, что я не в состоянии самостоятельно передвигаться.

Приняв независимый вид, я осматриваю внешнее убранство дома. Довольно большой каменный дом с застеклёнными окнами в виде арок.

Какая у него крыша мне не удаётся рассмотреть из-за того, что она покрыта буйно цветущими лианами. Вокруг дома тоже много цветов и травы. К тяжёлой входной двери из массивного дерева с круглым оконцем ведут четыре невысоких каменных ступени, словно продолжающих выложенную камнем дорожку к дому.

Из каменной трубы не вьётся дымок, окна плотно закрыты. Создаётся впечатление, что тут давно никто не живёт.

– Здесь тебе предстоит жить, – ставит меня в известность Нертос, обхватывая руками за талию и снимая с лошади.

– Давно дом заброшен? – спрашиваю я.

– Хозяйка умерла три лета назад, – отвечает он, таща меня за руку к калитке из штакетника. – И больше здесь никто не жил.

– Полегче, – прошу я и, не удержавшись на слабых от усталости ногах, падаю в дорожную пыль.

Не опасаясь испачкаться, Нертос поднимает меня на руки, будто я вообще ничего не вешу, и несёт к дому. Ногой распахивает калитку, быстрым шагом приближаясь к двери.

Как он откроет дверь с ношей на руках?

Но Нертос и тут меня удивляет, произнося всего два непонятных слова:

– Aperi magistros! – и дверь перед нами распахивается.

Он что, тоже колдун? Неожиданно. Может, он меня будет учить? Но взглянув в его холодные глаза, посчитала это не самой удачной идеей.

Внутри дома первое, что бросается в глаза, это пыль толщиной в палец и массивные гирлянды паутины, свисающей с потолка и затягивающей всё свободное пространство.