Ведунья с раннего утра приготовила в печи гречневую кашу и убежала искать старуху Опалиху. Не очень-то и надеялся Нечай, что сама пойдет его парить.

Зато Шатун здорово угодил – отогрел душу, порадовал тело, не спеша обмакивал веник в корчагу ржаного кваса, посмеиваясь, прогуливался им по широкой, налитой спине Нечая.

— Держись, парень! Когда б не твоя дырка в боку, задал бы я жару покрепче.

— Разбалуешь меня, хозяин, ты лучше работу дай! – блаженно жмурясь, ворчал Нечай, вытянувшись на верхнем полке и уронив голову на сложенные вместе мускулистые руки.

— Для того и правлю, чтобы легко выучку перенял, - добродушно гудел Шатун, -  в нашем деле не одна лишь сила нужна, каждая кожа – она к себе особое обращение просит. Приглядку надо иметь, сильно ли порчена рогом, гнусом или ножом,  - где покрепче вальком пройтись, а где оставить на время под камнем, само размягчится. Для подошв нужна кожа толстая, прочная  - лучше всего с натруженного лошадиного хребта, а для верха потоньше бери с брюха коровушки или козы. Доволен заказчик будет.

После бани решили мужчины отдохнуть в избе, глядь, знакомый охотник пару зайчишек подстрелянных тащит сменять на новый колчан. Едва успел Шатун ободрать шкурки явилась Нелада, похвалила добычу.

— Молодое мясцо, быстро упреет в тыкве.

— А выгорело ли твое дельце? – спросил Нечай, шутливо намекая на Опалиху.

Ведунья с сомнением покачала головой, высыпала на стол новенькие игрушки для Кузеньки.

— Скачи сюда, Торопыга! Глянь, какие подарки сыскала тебе: волчок на одной ноге крутится, красная птичка-певичка, а это дядька с ручным медведем. Потянешь за шнурок – лапой ударит.

— Здоров косолапый, - похвалил Кузьма,  - совсем как тот драноухий, которого тятенька прошлым летом на торгу повалил.

Нелада с Нечаем сразу переглянулись, оба припомнили скоморошью телегу и старого зверя, привязанного за кольцо в отвисшей нижней губе.

— Зачем же отец твой к медведю драться полез? – тихо спросил Нечай.

— Вызволить хотел, да деньги не хватило, зато всласть потешил народ – потоптался с драноухим в обнимку, после много монеток в шапку Рыжему накидали, обещал он медведю роздых дать, а скоро и совсем ушел  из Городца.

— Значит, любит Шатун лесное зверье? – усмехнулась Нелада.

Кузьма важно нос вздернул:

— Я тоже Мишку жалел, глаза у него тоскливые, вовсе не злые. Мне и пичуг жалко, что иные мальчишки сетями ловят. А больше всего люблю лошадей. У меня самого деревянный коник есть, во дворе-то видали? Дядя Фрол вырезал по весне, ох и рукастый… Изба у Фрола вся в березовых кружевах, а на крыше-то петухи и кони, ставни в узорных лодочках и все-то в разные цвета баско раскрашено. Я так же уметь хочу.

Нелада рассмеялась, взъерошила светлые Кузькины вихры.

— Отгадай загадку, пряник с лошадкой дам.

— А не врешь? Покажи сперва, - загорелся мальчишка, аж на лавку вскочил.

— Слушай загадку мою - растет на земле и в себе четыре угодья имеет: первое – больным несет исцеленье, второе – от тени свет, от холода - жар, третье – запасам сохранность, уму – опора, четвертое – в жажду колодец.

Кузьма сморщился как печеное яблоко, подпер языком щеку – задумался.

— Репа? Свекла? Нет… Неужто дуб? Опять мимо, чую…

— Береза-матушка, - прошептал Нечай, лукаво поглядывая на ведунью. – Первое угодье – банный веник, второе – лучина или полено, а то и бревна на избу, четвертое – сок по весне, чем не колодец. Запасов сохранность – это же береста на туес, а уму как опору дает? Пока не домыслю…

— Так буквицы же чертят на бересте, после любой грамоте обученный прочесть сможет.