Энар Хелл широко улыбнулся, поднял свободную руку и... Щелкнул меня по носу. От подобного жеста я настолько растерялась, что не сразу поняла: никто больше не пытался вытянуть меня из-за прилавка. Флин ворвался в помещение черной стрелой, готовый убивать, а застал меня прилипшей к шкафу с зельями спиной и баюкающей свою правую руку.

— Что произошло? — бросая настороженные взгляды на невозмутимо жующего пирожное инквизитора, спросил Флин.

— Чашка... Чашка разбилась. — Я с трудом стояла на ногах.

— Из твоего любимого сервиза? — уточнил ворон, приобнимая меня за плечи.

— Да, из сервиза, — потерянно повторила я, потом подняла слезящиеся глаза на Флина и попросила: — Убери осколки, пожалуйста.

Голос дрожал, но я ничего не могла с ним поделать. Потрясение было слишком велико. Фамильяр без вопросов приступил к уборке, а вот лорд Хелл продолжал сверлить меня взглядом. Неожиданно он подмигнул мне, после чего сосредоточился на своем лакомстве и моей чашке с кофе, полностью игнорируя чье-либо присутствие в лавке. Я вылетела из магазина быстрее ветра, желая только одного: оказаться как можно дальше от этого ледяного взгляда.

— Уа-а-а! — я так и разрыдалась в голос на полу кабинета. То ли от облегчения, то ли от пережитого ужаса.

Флин так и застыл на пороге с совком и веником, наблюдая мою истерику. Он не знал, что минуту назад я была в шаге от смерти. Еще ни одна темная ведьма не вышла из застенков дознавательной, если ей предъявили обвинение, — это знала каждая представительница моего ковена. А мне предъявили, то бишь подписали приговор.

— Эль, ты чего? — Флин растерянно стоял возле меня, не зная, что предпринять. — Тебе так дорог был этот сервиз?

— До-орог, — завывала я.

— У тебя еще осталось пять таких же чашек, — неуверенно добавил ворон, почесав щеку рукой с зажатым в нем веником. Всех мужчин вводят в ступор девичьи слезы, даже фамильяров.

— А должно быть ше-э-эсть, — не унималась я, переведя всю свою энергию на оплакивание сервиза.

— Так мне склеить? — тихо спросил Флин, озадаченно рассматривая осколки, что лежали в совке.

— А ты можешь? — с надеждой спросила я, даже остановив поток слез.

Похоже, ворон не ожидал, что я соглашусь именно на этот вариант решения проблемы, потому что продолжил молча смотреть на осколки.

— Может, новый сервиз? — осторожно уточнил Флин, однако стоило слезам снова застлать мой взор, как ворон поспешил исправиться: — Склею так, что от целой не отличишь!

В себя я приходила до самого обеда. Этого времени хватило, чтобы успокоиться и даже подумать. Причины, почему лорд Хелл не отправил меня в карательную, могло быть только две. Первая – он испугался Флина, и не зря. Вторая – решил повременить с арестом. И если первая была для меня понятна, то вторая вызывала кучу вопросов. Я не стала мучиться, а пошла прямиком к источнику ответов.

— Смотрю, следственный департамент вовсю отрабатывает казенную зарплату, — съехидничала я, намекая на то, что лорд занимается ровно ничем последние несколько дней.

— Рад, что вы заметили. Тружусь в поте лица, даже перерыва на обед нет, — не остался в долгу Хэлл.

— Это вы так тонко просите вас накормить?

— Это я так прямо требую содействия. — Он широко улыбнулся, но в глазах все еще стоял лед. Совсем не тот полыхнувший взгляд, когда ранее инквизитор щелкнул меня по носу, а позднее подмигнул.

Что-то было не так, но я все еще не могла понять, что именно, и если я собиралась это узнать, то стоило наладить контакт с мужчиной. Я молча вернулась в дом, на кухне налила щавельный суп в миску и заварила травяной чай, не забыв капнуть зелье откровения в массивную кружку с ручкой в виде медведя. В таких обычно пиво подают в тавернах. Когда я с подносом вернулась в лавку, Хелл уже принюхивался: аромат у моей стряпни всегда был чудесный.