– Конечно, – уныло отозвалась я. – К сожалению.

– Объяснишь?

– Влезешь же, – возразила я, и по его улыбке поняла, что уже влез и без моих объяснений. – Это дурная история, Илюх. Зачем она тебе?

– Затем, что если такой вещдок попадёт в руки ведьмам Круга, нашим с ними договорам конец, – негромко и серьёзно ответил Илья. – А заклинатели от ведьм зависят очень. Мы – организация молодая, малочисленная, и нам даже собственный опыт копить и обрабатывать недосуг. Мы у ведьм учимся, проходим практику, спрашиваем совета и помощи... Если нас обвинят, заклинатели должны чем-то ответить, кроме как «это не мы». А если и мы – если кто-то из нас, – то предъявить виновника.

– Но мои слова будут всего лишь словами отступницы, находящейся вне закона, – заметила я, возвращая ему телефон.

– Поэтому я и влезу, – спокойно подтвердил он, – но мне нужна отправная точка – кого именно искать, где начинать копать...

– За стол! – раздалось из кухонного окна.

– Точно весь в бабку, – проворчала я, повернулась и побрела обратно. – У наблюдателей есть поверье: ведьма с даром – это ведьма, одержимая духом стародавней. Якобы именно стародавняя служит дополнительным источником силы, и именно её изгоняли из этой несчастной. Кто и где обнаружил мумию?

– Мой учитель. В городском центральном парке. Мы с ним встречаемся раз-два в месяц – обсудить дела и обменяться новостями. Он зашёл за закрытый киоск покурить...

– ...а там – мёртвые с косами стоят, – невесело продолжила я. – Вернее, лежат. Где тело?

– В багажнике, – невозмутимо сообщил Илья.

– Что? – я споткнулась. – Ты и труп с собой приволок?

– Конечно. Учитель разрешил.

– Я кому сказала, за стол! – и следом негромкое: – Дитятко, не в службу, а в дружбу, сгоняй за этими дармоедами, а?

Хлопнула входная дверь.

– Эф, это правда? Про одержимость?

На тропинке показалась Аня.

– Вот и проверь, – предложила я. – Перед тобой – девочка с даром стародавних. Ведьма-шепчущая. Из-за которой, собственно, я здесь. Добро утро, Ань. Это Илья, закли... ой, прости, шаман.

Аня замерла настороженно, а любознательный до всего запретного внук Удавки уставился на неё не мигая.

– Никакой одержимости, – доложил он через минуту. – Но что-то есть... такое.

– Что? – я знала, что именно услышу, и спросила для галочки.

– Следы... касания, – Илья щурился на Аню, как на яркое солнце. – Как будто кто-то хотел пробраться, но не вышло.

– Баба Люба за стол зовёт, – неуверенно кашлянула моя подопечная.

– Пошли есть. И перестань пялиться на девчонку, ты её пугаешь.

– Извини, – покаялся приятель. – Подбросить до приюта?

– А то, – я с облегчением улыбнулась и похромала за торопливо уходящей Аней к крыльцу. – И чем скорее – тем лучше.

– Но пять минут на мумию ты найдёшь?

– На какую мумию? – навострила уши ведьма-шепчущая.

– Трупов не боишься? – уточнила я, осторожно поднимаясь по ступенькам.

– Нет, я с ними работала, – удивила ответом она. – С утопленниками, самоубийцами...

– К столу будет сказано, – фыркнул Илья, поднимаясь следом за мной, – приятного, девочки, аппетита.

– А ну живо завтракать! – снова рявкнула баба Люба и жалобно протянула: – Остывает же!..

Аня стремительно исчезла в доме.

– Если мы немедленно всё не съедим, она заплачет, – предупредила я на крыльце. – Никаких разговоров за столом. Удовлетворим бабу Любу – и она согласится мумию осмотреть. Нелишне нечисти обнюхать объект.

– Думаешь, там ещё кто-то потоптался? – приятель придержал передо мной дверь.

– В прежние времена так и было.

Завтрак обильностью и плотностью походил на обед, но мы умяли всё, от борща до блинов, быстро и без разговоров. За кофе я объяснила «жабе», зачем здесь «рыжий шельмец», и она коротко велела перегнать машину в гараж и крикнула Веньку-Владика, чтобы те сбегали и открыли ворота. Илья в это время уже показал Ане мумию, и ведьма-шепчущая, изучив фото, уверенно указала: