– Куда он? – шёпотом спросила я.

– Разбудили, что ли? Надо будет петли на двери смазать. У Яги-то сон покрепче был, – домовой засуетился у печки. – А филин крылья размять полетел, к утру вернётся. Охотиться ему трудно, свет его издалека выдаёт, редко когда наш филин кого поймает. А вот шевелиться любой птахе надобно. Как хозяйка спать ложится, филин и улетает. Его Олеся ещё птенцом подобрала. Такая птица не у всякой Яги есть, в Лукоморье редко филин-светы рождаются.

– А что же он ест, если охотиться не может? – заинтересовалась я.

– Мурчик мышей ему ловит, да и люди в благодарность хозяйке когда-никогда мясо приносят. Вообще-то толковой Яге мясное потреблять не положено, но стерви этой закон не закон и запрет не запрет.

Я вспомнила, как Олеся с удовольствием жевала шашлык в компании первого встречного. На вегетарианку она никак не похожа. И хорошо, мне не придётся тайком есть мясо и притворяться примерной Ягой.

Перед сном я перебирала в памяти слова клятвы старых ведьм. Что-то ещё мне не нравилось, но мозг обволакивала дрёма, мешая соображать. Вопросов много, а вместо ответов пока только предположения. Странный какой-то отбор намечается! Неужели царю совсем уж всё равно, как будет выглядеть его невеста? Высшая ведьма с бородавками и крючковатым носом, незаметные бесцветные тётки, необъятная дама, которая всё время что-то жуёт, Анисья с лицом алкоголички «со стажем»… Насколько же неладно в Лукоморье, если правитель готов взять в жёны любую старую ведьму? И что из себя представляет сам царь Данияр?

Кстати, в клятве чётко прозвучало, что травить, душить, резать и замагичивать до смерти нельзя именно старых ведьм. Интересно, почему такая дискриминация? Подчеркнули, что дело касается только участниц отбора, или догадываются, что кто-то мог сделать финт с обменом, как Олеся?

Я зарылась головой в подушку. Надо выспаться, завтра я буду расспрашивать Мурчика и Доклику, катать яблочко и изучать обстановку. Жаль, нельзя поговорить с самой Олесей, уж она могла бы объяснить, что к чему.

В сон я провалилась незаметно. Перед глазами снова каталось яблочко, а затем появилось крупным планом лицо Яги.

– Ведьмам не верь, – без предисловий заявила она. – Ни с кем в дружбу не вступай – обманут. Уж извини, но если на отбор пойду я, то точно его пройду. А мне старый пень в короне в мужья не нужен. Да, я на тебя кой-какие защитные чары наложила – от порчи там, от дурного глаза, от злых людей…Так ты иди смело, развлекись там, как следует! И если совет нужен или вопрос какой есть, подумай перед сном, ко мне обратись, я тебе так же отвечу.

В сон ворвались скрип двери, довольное уханье филина и шипение домового:

– Тихо ты, хозяйку разбудишь.

Сон отступал, а вместе с ним – и Яга. Я закрыла глаза и мысленно позвала:

– Эй, подожди! Долго мне тут сидеть? Когда ты вернёшься?

Нет ответа. Олеся исчезла вместе с остатками дрёмы. Я села на печи, пригнувшись, чтобы не удариться о потолок. Старый пень в короне, говоришь? Мне надо срочно посмотреть на «жениха»!

5. Глава 5. Марьюшка

Мурчик всё так же спал на полу, свернувшись уютным чёрным клубочком. Редкая птица филин-свет уже занял своё место на палке у двери и дремал, прикрыв глаза. Трудолюбивый Доклика возился у печки, он что-то тихо напевал скрипучим голосом. В домике было светло, пахло выпечкой и пряными травами. Я осторожно спустилась по приставной лесенке.

– Доброе утречко, – приветствовал Доклика. – Чайку с травами заварить? Ох и полезный чаёк! И душу успокаивает, и тело бодрит.