- Я не хочу отсюда уходить, - сказала я коту. - Не знаю почему, но не хочу.

Макарий посмотрел на меня озадаченно, что-то прикидывая в уме.

- Странно, - наконец произнес он. - Может привязка на крови? Но как?

Я посмотрела на свой уколотый палец, который до сих пор немного саднил.

Кот хмыкнул.

- Хитро. Но все-равно мы не сможем  здесь остаться, - от его слов в душе всколыхнулось отчаянье. - По документам этот дом не твой, - пояснил кот. - Но, возможно, мы сможем узнать, что случилось с Эликой, - и, с опаской оглянувшись на  дверь, добавил: - Если ты, конечно, хочешь.

- В каком смысле? - слова кота меня насторожили.

- Похоже, дом признал тебя своей хозяйкой. Если так, только тебе решать, что здесь можно делать, а что нет. Он даже меня не пустил без твоего приглашения.

Мне стало  жутковато. О таких свойствах ведьминых домов нам в академии рассказывали, но они были редки, и я не предполагала, что испробую это исключение на себе. И все-таки по настоящему испугаться  не получилось. Дом, несмотря на странность, ощущался родным. 

- Давай посмотрим, - сказала я, поднимаясь на ноги. 

Было видно, что в доме давно никто не жил - повсюду лежал толстый слой пыли. И все же меня не покидало чувство, что тетя Эла все еще здесь, рядом. 

Мы заглянули на кухню, затем в гостиную, здесь все было таким, как я помнила. 

Узкая деревянная лестница вела на второй этаж. Там располагались две спальни. В одной когда-то останавливались мы с мамой, вторая принадлежала хозяйке дома. Спальня, в которой жили мы,  осталась неизменной. Я подошла к кровати, присела на клетчатое покрывало - и старое, давно забытое воспоминание  вспыхнуло перед глазами.

Они думали, что я сплю, тихонько переговаривались, спорили.

- Девочку нужно учить, Рут. Ей уже пять, нельзя упускать время. Иначе ты знаешь, что будет.

Мамин вздох, словно шелест ветра.

- Знаю, но...

- Я помогу, просто приезжайте почаще.

- Но мой муж…

- Рут, не дай ей повторить твою судьбу!

Еще один вздох, от которого я не выдерживаю, открываю глаза, чтобы броситься и обнять… И понимаю, что некого. То далекое время уже прошло, и из троих, бывших в тот вечер в комнате, осталась лишь я одна.

Макарий, сердито сопя, пытается вырваться из моих объятий, но понимает, что это безнадежно и покоряется судьбе.

В комнате тети Элы все тоже оказалось по-прежнему. Ничто не указывало на то, куда могла исчезнуть хозяйка.

Покидать дом ужасно не хотелось, но кот прав - это место мне не принадлежало.

Аккуратно закрыв дверь, я положила ключ на прежнее место. В глубине души все еще тлела надежда, что хозяйка объявится. Мы с Макарием покинули двор, заперли за собой калитку, и я, бросив на дом последний взгляд, мысленно пообещала вернуться.

Мне даже удалось сосредоточиться, и с недоделанными заказами получилось расправиться  быстро, словно дом каким-то образом дал мне силы. Вместо переживания о том, что я не могу в нем жить, появилось ощущение, что теперь все в моей жизни будет хорошо. 

Мы долго думали, стоит ли рассказывать о произошедшем Куртинье. Макарий считал, что не стоит. 

- Если ты ей не доверяешь, почему решил сотрудничать? - спросила я, озадаченная его несогласием.

- Потому что Куртинья в этом заинтересована - без меня ей  не стать верховной ведьмой. Стелла греет  место для дочери. В крайнем случае - для её подруги. Поэтому Мирабель и Хенна против неё  не пойдут. А Куртинья, после того, как исчезла Элика, оказалась лишней. 

Я замерла от возникшей догадки. 

- А не могли они тётю Элу… того?

Макарий задумался. 

- Не знаю. Вряд ли. Элика была сильной ведьмой. Светлой, но сильной, хотя на вид и не скажешь.