Остановился и опустил, хотя скорее уж сбросил меня, упавшувшую бессильной кучей, на твердый пол. Однако перевести дух не дал, схватил за плечи, вздернул, усаживая прямо и приваливая спиной к невидимой стене.

— Где мой брат, ведьма? — зарычал он мне в лицо, обдавая запахом пива и крови.

— Кто? — шарахаться было некуда, просто стукнулась затылком о стену позади, стремясь отстраниться.

— Богдан, ведьма! Где он? — снова потребовал громила, чьи черты я потихоньку начала различать в окружающей темнотище.

— Не знаю никого с таким именем, — ответила, начав лязгать зубами от холода.

Все же я насквозь промокла, а на улице морозный декабрь.

— Брешешь! — рявкнул мужик и вдруг схватил за горло.

Я, не иначе как каким-то чудом, умудрилась лягнуть его, не выбирая куда, и, вцепившись в запястье, вывернуться, освобождаясь. Спасибо все же ежедневным тренировкам-издевательствам. Вскочила на ноги, собираясь рвануть отсюда, но на этом мои успехи и закончились. Мой захватчик не поднимаясь даже выстрелил длинной ручищей и молниеносно ухватил за лодыжку, и вместо того чтобы побежать, я грохнулась вперед лицом, только и успев прикрыть его скрещенными руками. Судя по очень скорому и чрезвычайно болезненному приземлению, упала я на какую-то идущую вверх лестницу. Локти-ребра-колени, мамочки, больно же как! И будто этого было недостаточно, так еще и бугай похититель навалился сверху, обездвиживая.

— Пусти, гад! — завизжала я в бессилии.

— Замолкни ты! — шикнул он мне в ухо, рванул высокий ворот свитера, придушивая и уткнулся носом в изгиб шеи.

Я попыталась садануть его хотя бы затылком, но внезапно он отпустил меня.

— Предсмертная, — прошептал он тихо и как-то отчаянно. — Как умер мой брат, ведьма?

Я перевернулась и поднялась, привалилась к стене спиной, потому что ноги что-то подвели.

— Послушай… я не знаю твоего имени…

— Василь, — перебил он меня. — Я брат того, кто оставил на тебе предсмертную печать должника, ведьма.

— Людмила, зови так. — Я принялась шарить по карманам в поисках телефона. — И я не понимаю, о какой печати ты ведешь речь, но обещаю — мы во всем разберемся, только сначала мне нужно узнать, выжил ли Лукин, и попасть в тепло или хоть переодеться, иначе еще пять минут — и я околею или уж пневмонию точно схвачу.

— Ведьма… — произнес он с пренебрежением. — Вы же почти как люди обычные.

Под мой возмущенный взвизг он опять схватил меня под мышку, как какую-то карликовую собачонку, и рванул куда-то. Пара прыжков, и мы опять на какой-то глухой и плохо освещенной улице, и ветер взялся за мое замораживание всерьез. И сразу же подал голос так и не извлеченный из внутреннего кармана телефон.

— Эй! Василь! Я могу идти сама!

— Медленно слишком, — огрызнулся он и помчался вперед еще быстрее.

— Куда ты меня тащишь?

— В тепло, — был лаконичный ответ.

Телефон запел голосом Адель снова, и я стала возиться в крайне неудобном захвате, стараясь его достать.

— Прекрати! — прикрикнул на меня Василь. — Мы почти дошли.

И, действительно, буквально через несколько секунд он затормозил перед какой-то дверью, толкнул, вваливаясь со мной внутрь ярко освещенного помещения. Низкий столик, угловой большой диван, несколько кресел, огромный телек под потолком, все стены в цветах комнатных, похоже искусственных, больно уж пышные. Пахло как-то странно. В одном из кресел развалился парень, такой же длинноволосый, как и мой похититель, что лишь мельком оторвался от экрана при нашем появлении, скользнув равнодушным взглядом.

— Где свободно? — буркнул Василь.

— Третья и седьмая, — ответил парень и таки поднял удивленно одну бровь, поглядев пристально.