— А что такого умеет Людочка, что ты так категоричен в своем желании? — вкрадчивым тоном спросил меж тем Ивар.

— Погоди, Казанцева! — поднялся из-за стола еще один персонаж — русоволосый конопатый крепыш с очень живыми зелеными, как бутылочное подсвеченное стекло, глазами. — Это не та ли ведьма, из-за которой последнее время и в клане Марии суета, и у Войтовичей переполох был? Хлысты о ней же рассказывали, помните мужики?

— Эти Хлысты те еще трепачи, — подал кто-то еще голос. — Наплетут всякого.

— В оценке Хлыстов согласен, но и про клан Марии, и про Войтовичей все правда. — ответил Лукин, и надвигавшийся на нас здоровяк замер в считаном метре от нас. — Так что пораскиньте мозгами, друзья мои, и давайте еще раз: представляю вам юную ведьму Людмилу Казанцеву — нового … — в этот момент я как можно незаметнее, но ощутимо двинула ему локтем в живот, но безрезультатно, — …ох… нового члена нашей замечательной артели.

— Ну… — Ивар помедлил, обвел остальных взглядом и шагнул навстречу, протягивая руку. — Добро пожаловать в артель, Людочка.

— Ивареночек, Людмила и никак иначе! — рыкнул ведьмак. — Люда, это Ивар, и он у нас наделен силой соблазнения и даром наводить сексуальные и кошмарные мороки. Если он еще когда-нибудь попытается практиковаться на тебе, я с ним сделаю то, что и обещал, но все равно держись от него подальше. — Эта речь сопровождалась досадливым выдохом “да я все понял!” блондина и закатыванием глаз. — С остальными познакомишься по мере необходимости. Присаживайся.

И ведьмак, подталкивая вперед, стал обводить меня вокруг застывшего на нашем пути к столу злобного громилы. Стоило поравняться с ним, как грубиян резко повернул голову и шумно вдохнул, задирая верхнюю губу. И одновременно с этим где-то снаружи жутко грохнуло, пол под ногами взбрыкнул, отправляя всех присутствующих и мебель в полет к разным стенам.

Только приложилась лопатками, потеряв дыхание, как грохнуло снова, затрещало-заскрежетало, и я ухнула куда-то вниз. Грохнулась с воплем на что-то дико твердое, и почудилось — сломала спину в пояснице и от боли сейчас вырубит. Но как бы не так — сверху продолжали сыпаться какие-то мелкие осколки, да еще откуда-то хлестала вода фонтаном, что взвивался вверх, прямо в пролом в потолке, и падал обратно мощным дождем. Вокруг орали, метались, стонали, молили о помощи, ползли, выли. Дышать было нечем, валил густой дым, трещала замкнувшая проводка, но сквозь весь этот ужас я различила нечто гораздо более страшное. Сухие одиночные щелчки, обрывающие голоса раненых. Даже в таком оглушенном болью состоянии я смогла осознать что происходит — кто-то идет по разгромленному взрывом клубу и методично добивает пострадавших.

А в следующее мгновенье я и увидела уже одного из палачей. Высокая фигура в камуфляже и в балаклаве, скрывающей лицо, появилась в перекошенном дверном проеме туалета, куда меня, как уже сообразила, закинуло, и не мешкая направила мне в лицо небольшой арбалет.

“Водица родимая, защитница моя могучая, выручай!!!” завопила я безмолвно, осознавая, что все еще не в состоянии шевельнуть ни единой конечностью.

Арбалет тренькнул спусковым механизмом, болт сорвался, но тугая струя бившей вверх воды вильнула, будто была атаковавшей коброй, и хлестнула, сбивая и снаряд с траектории, и снося самого стрелка. И почти в то же мгновенье сверху спрыгнул злобный громила, сцапал меня с кучи обломков и буквально сунув подмышку, как пластиковый манекен, со скоростью молнии рванул прочь.

Его рывок ослепил новой болью в поврежденной спине, я заорала, болтаясь как тряпка от его резких маневров в помещении между полуобвалившимися стенами и прыжков через завалы. Он петлял по клубу, превратившемуся в какой-то адов лабиринт, уходя от стрелков и унося меня. То, что мы вырвались наружу, я поняла по пробравшему мигом до костей холоду. Но мой спаситель-похититель не останавливался еще какое-то время, несясь на невообразимой скорости по ночной улице, а потом так же резко, как совершал все свои маневры, сиганул влево и практически скатился куда-то вниз и в кромешную тьму.