― Н-не лапку...резать?

― Зачем её резать? Хорошая лапа. Послужит ещё, – видя его растерянную морду, я хихикнула. – Что, колючка блохастая? Испугался? Вот так-то! Будешь знать, как язвить! Я тебе покажу, тёлочек!

― Ты... – Стефаниус понял, что его обдурили, и пыхтел от ярости. А круглый, упитанный ёж в ярости, это такое милое зрелище! – Ах, ты... Ведьма! – завопил он, наконец, обретя голос. – Как есть, ведьма! Ну, я тебя... – он, прихрамывая, бегал по лавке из стороны в сторону, и сопел: – Ну, я тебе... Да чтобы ты яблоком червивым подавилась!

― А лечить тебя кто будет? Или прошла лапка?

― Да ты скорее покалечишь, чем вылечишь! И до удара доведёшь!

― Так ведьма же. Ты сам сказал, – хмыкнула я. – В общем, запомни. Ты у меня дома. Я хочу тебе помочь, и всякие гадости в свой адрес слушать не стану. Понял? Что-то не нравится? Вон дверь. Могу открыть. Далеко ты на больной лапе ухромаешь?

Он отполз в угол и засопел там, до меня долетали только обрывки фраз:

― Ох, несчастный... Жалкенький... Никто не любит... А она... Беззащитное существо, а эта...

Я вздохнула и села на лавку.

― Ну? Закончил себя жалеть? Лапу-то лечить будем? Готов?

― Готов... – буркнул он и, вздохнув, подошёл ко мне.

― Не бойся. Ничего я тебе плохого не сделаю. Но и ты веди себя нормально, – принялась за лечение, а колючка косился на меня недоверчиво и ойкал примерно раз в пару секунд.

Через полчаса ёж, сытый и довольный, спал в корзинке в углу кухни... Только питомца мне не хватало, а!

Вздохнула и пошла к Демиду, знакомиться с новым быкообразным храмовником, и вот всё во мне кричало, что не поладим мы...

3. Глава 3

Ну, здравствуй, Люся!

У домика при Святилище, где селились служители Творца, была привязана красивая белая кобыла с густой, длинной гривой и мохнатыми щётками у копыт. Дорогая упряжь выглядела слишком роскошно для нашей деревни. Да и вообще, слишком роскошно для простого храмовника. Что за щёголя нам прислали?

Поднялась на крыльцо, постучала и толкнула дверь.

― Радка! – обрадовался Демид и тепло улыбнулся, а у меня сердце сжалось. Как я без него буду? – Ну? Чего встала на пороге? Проходи, чайку с нами выпей.

Домишко был маленький, кухня, гостиная и прихожая вместе. Храмовник стоял у печки, когда я вошла, развернулся навстречу и загородил широченными плечами весь обзор.

― Ты привечаешь ведьму вот так запросто? – раздался бархатный, но холодный голос у него за спиной. – Я с ней чаи распивать не стану!

Ох, ты смотри, птица высокого полёта! Дятел щипаный! Демид увидел моё лицо и чуть поднял руки, мол, спокойно, не надо резких движений.

― Что же ты так, не зная человека, с плеча-то рубишь? – укоризненно спросил он и повернулся к новичку.

― А что тут знать? Мне с ведьмой говорить не о чем! Наставники всегда учили, что подальше надо от этих лиходеек держаться. Блюсти себя и дом свой в чистоте – вот главный принцип любого служителя Творца нашего! – судя по звуку, он шарахнул ладонью по столу. – Ты, Демид, видно, забыл об этом в глуши.

― Прекрасно! – не выдержала я. – Тогда и с нечистью сам сражайся, а мне с блюдунами говорить не о чем!

― Не повышай на меня голос, ведьма!

Новичок, наконец, поднял свой чистый блюдунский зад с лавки и теперь возвышался даже над Демидом, а плечищи, казалось, сейчас в стены упрутся! Ну, точно. Бык бабки Жданы. Огромный, мясной, и такой же тупой и злобный. Пора брать за рога.

Отодвинув Демида, который разрывался между попыткой поймать меня и удержать чайник с кипятком, я вышла вперёд и окинула наглеца презрительным взглядом с ног до головы.