— Боги, какой кошмар. И да… да… ты же говорил, что знал Моран. Она давно умерла, как и это селение.

— Ласта, – сказал я название.

— Никогда не слышала, – ответила она хмурясь ещё сильнее. — Что с тобой случилось?

— Я не помню, – честно признался я. — Но я вспомню, вспомню, я всегда вспоминаю в праздник тёплых огней.

— Весеннего солнцестояния? – уточнила Эмария.

— Да, так тоже называли.

— А что ты помнишь?

— Мало. Имя – Кэйлан. Кэйл. Но я не помню имя своего рода.

— У тебя была сестра, – вдруг сказала моя ведьма. Я нахмурился. — У меня было видение, – пояснила она. — И родители, они из знатных.

— Да, может быть. Элинор. Мою сестру звали Элинор. И да, я помню, у нас был большой дом, и книги, много книг… камин… – всё это словно осколки, такие мелкие, острые, врезались в меня, причиняя боль, — волчья шкура на полу…

— Ешь, – вдруг приказала Эмария, решительно вытягивая меня из болезненного болота памяти. — А то остынет.

Я кивнул и принялся за еду.

— Знаешь, – помог ей убрать со стола, — я понимаю, что стесняю тебя, что ты думаешь о…

Ведьма ойкнула и уронила тарелку. Я был быстрее, поднял и отдал ей.

— Я подыщу себе дом, не особо разваленный. Тут есть парочка, чтобы…

— Не надо! – он взяла меня за руку, словно испугалась, а я смотрел как её пальцы держат меня за запястье и… что ж такое! — Прости, — она виновато одёрнула руку.

— Это ты прости, но тебе сложно, всё же я мужчина и… послушай, – я встал так, чтобы видеть её лицо. — Эмария, я клянусь тебе, что ничего тебе не сделаю плохого. Я просто… очень давно не делал тех вещей, которые для тебя просты и естественны, но для меня это словно я делал это во сне, словно и не я вовсе. Я не хочу стеснять тебя, или смущать. Я и имя твоё узнал-то только вчера.

— Ну, я тоже с тобой познакомилась только вчера. И я очень зла, да.

— Мне нет оправдания, – но не говори, не говори Кэйл, — ты очень красивая. И…

— Ах, ты,мохнатый, – она замахнулась на меня тарелкой.

— Волку очень сложно сопротивляться, для него ты — божество, – быстро проговорил я, и Эмария замерла, задыхаясь на вдохе.

И непонятно насколько она озадачена или растеряна.

— Я бы хотел, чтобы ты что-то о себе рассказала, ведь ты, в отличие от меня, всё помнишь.

— Я… я… Эмария Торн, – прошептала она, стараясь не смотреть на меня, но всё равно пересекалась со мной взглядами, потом отводила. Это наводило грусть, потому что смотрел бы в её невероятно красивые глаза, не отрываясь. — Дочь ткача из Легрина.

И вот почему она так плохо читала, более того, действительно чудо, что вообще читала. Видимо, отец у неё был хорош в своём мастерстве, если мог позволить себе обучить дочь чтению и письму. Хотя за то время, пока я бегаю в шерсти, всё могло поменяться в мире вокруг меня десятки раз.

Один я застыл.

— И мне ещё… как я должна к тебе обращаться? По имени ведь нельзя, ты определённо знатного рода, но пока не помнишь, то…

— Что? Нет, – остановил её, слишком резко, — не вздумай. О чём ты? нет! Кэйл. Этого больше чем достаточно, потому что даже этого я не слышал с тех пор, как стал волком. До того момента, пока ты меня не назвала по имени.

— Пушок, – буркнула Эмария виновато. — Вот я выдала…

И я рассмеялся. Она глянула на меня и тоже рассмеялась.

Выполнение каких-то совершенно простых действий меня так радовало, что Эмария расслабилась и постепенно наше общение перестало быть неловким, хотя я всё еще думал, куда деться, когда наступит вечер.

— Эмария, я там сеть видел. Пойду на реке расставлю.

— Сеть?

— Рыболовную, – пояснил я. — Мне сейчас сложно будет руками ловить рыбу. И в отличие от волка, с остальной дичью тоже будут проблемы, но я выйду из положения, обещаю.