Во дворе ничего не росло. Даже травы. В окнах не было стекол: только промасленная бумага. Одно из окон тускло светилось. А из полуразрушенной трубы даже дым не шел. Собственно говоря, само жилище представляло собой нечто вроде деревянного ящика с единственной дверью и окнами на каждой стороне. Еще один квадратный, невыносимо унылый ящик был прилажен к заднему фасаду дома. Может, это и есть спальня?

Повернувшись, она взглянула на Джоша, но ничего не сказала: слишком велико было потрясение. Невозможно представить, чтобы этот человек жил в такой лачуге!

Но Джош, стиснув челюсти и глядя перед собой, не обращал на нее внимания, хотя она понимала, что он чувствует ее взгляд.

– Теперь вы видите, почему мне нужна жена, привыкшая к тяжелой работе? – неожиданно выпалил он. – Разве вы, мисс Богатенькая Принцесса, способны жить здесь?!

Кэрри немного удивилась. Если он понимает, насколько омерзительно его жилище, почему не попытается что-то изменить? Взять хоть Таггертов. Они жили в благородной нищете и были довольно неряшливы, но, похоже, иначе существовать не могли. В ее доме им было не по себе, и они старались поскорее уйти.

Что-то рассерженно пробормотав, словно именно Кэрри была виновата в том, что у него такие запущенные дом и усадьба, он остановил повозку перед домом и спрыгнул на землю. Вблизи дом выглядел еще хуже, чем на расстоянии. Часть черепицы вообще отсутствовала. Наверное, во время дождей крыша протекает. Дверь висела на одной петле, пьяно покачиваясь. Крыльца не было, а перед дверью красовалась огромная лужа.

Джош, похоже, постоянно находившийся в состоянии раздражения, поспешно снял ее с повозки. На этот раз его ладони не задержались на ее талии. Мало того, он, не глядя на нее, направился к багажному фургону.

Еще раз осмотрев дом, Кэрри попросила кучера подать ей два маленьких ковровых саквояжа, лежавших впереди. В одном были сложены ее ночные сорочки, пеньюары и щетки для волос, в другом – подарки для детей.

– Дети в доме? – коротко спросила она Джоша.

– Да. Ждут в холоде и темноте. И к тому же я уверен, что они не ужинали, – с горечью бросил Джош. Можно подумать, что именно она всему причиной!

Ничего не ответив, Кэрри повернулась и направилась к лачуге. Не так-то легко было одновременно удерживать саквояжи и Чу-Чу, но Джош даже не пытался ей помочь. Был слишком занят: показывал кучеру, куда положить сундуки Кэрри. При этом он так громко высказывал свое мнение о количестве багажа, что его, наверное, было слышно во всей округе.

Из-за сломанной петли дверь было почти невозможно открыть, и Кэрри едва не ударилась лицом о косяк. Но все же ей удалось протиснуться в образовавшуюся щель.

Если снаружи дом выглядел убогим, внутри все оказалось куда хуже. Мрачное, угрюмое, бесцветное место, обитатели которого просто не могли быть счастливы. Закопченные стены из наспех сбитых планок. Посреди комнаты стоит грязный круглый стол с четырьмя разнокалиберными стульями, один из которых кренился набок из-за сломанной ножки.

В углу находился шкаф, долженствующий представлять кухню. Наверху громоздились выщербленные тарелки, которые не мылись так долго, что, кроме пыли, были еще украшены остатками еды.

Кэрри прижалась спиной к двери, обводя комнату растерянным взглядом. Оказалось, что дети стоят в тени еще одного дверного проема, по предположениям Кэрри, ведущего в спальню. Стоят тихо, не шевелясь, наблюдая. Ожидая, что будет дальше.

Кэрри невольно восхитилась их красотой. Какие изумительные дети! Еще лучше, чем на снимке! Судя по всему, мальчик когда-нибудь превзойдет красотой отца. А девочка… от девочки и сейчас невозможно глаз отвести. Со временем мужчины будут терять разум из-за этой красотки!