– Ну что, ваше величество довольны? – разрумянившаяся, чуть запыхавшаяся, спросила она.

– Да, вполне, – ответил он, твердо решив, что Каталине никоим образом не следует знать, какие желания она возбуждает в нем. – Однако уже поздно, вам следует быть в постели. Завтра утром мы немного проводим вас, а потом поскачем вперед, в Лондон.

Резкость его ответа неприятно поразила Каталину. Она снова глянула на Артура, словно надеясь, что тот воспротивится планам отца – к примеру, выкажет желание провести с ней последний отрезок пути, раз уж его отец так бахвалится отсутствием церемоний при английском дворе. Однако принц промолчал.

– Как будет угодно вашему величеству. – Она решила быть вежливой.

Король кивнул, поднялся из-за стола и направился к выходу, провожаемый низкими поклонами придворных. «Похоже, не такой уж ты противник церемоний, – думала Каталина, глядя, как английский король, высоко подняв голову, принимает положенные ему почести. – Распинаешься о походных манерах и солдатских привычках, однако настаиваешь на полном подчинении и выражении почтения… Впрочем, как и следует королю», – добавила дочь Изабеллы.

Артур последовал за отцом, бросив ей на прощание: «Спокойной ночи!» Через минуту все мужчины, состоявшие в свите, вышли из комнаты, оставив принцессу с дамами.

– Какой поразительный человек, – заметила она своей наперснице Марии де Салинас.

– Вы ему понравились, ваше высочество, – сказала та. – Он очень пристально наблюдал за вами. Определенно понравились, да.

– Ну так что ж в этом удивительного? – отозвалась Каталина с врожденным высокомерием девочки, выросшей в самом могущественном из королевских домов Европы. – Впрочем, даже если б и не понравилась, все уже решено и ничего не попишешь. Все уже давным-давно решено…

Да, он не такой, как я ожидала, этот король, который дорогу к трону пробил себе силой, а корону свою поднял из грязи на поле битвы. Я думала, он будет похож на воителя, на великого солдата, такого, например, как мой отец. Но нет, он похож скорей на купца, который сидит в лавке и ломает голову, как бы побольше заработать, совсем не на воина, доблестным мечом добывшего себе королевство и королеву.

Наверно, я рассчитывала увидеть идальго вроде дона Эрнандо, героя, которого могла бы уважать, которого с гордостью звала бы отцом. Но этот король худ и бледен, как писарь… нет, он совсем не рыцарь, герой баллад.

И двор его, думалось мне, будет не такой. Я-то ждала, что устроят официальную церемонию встречи, с бесконечной процессией придворных, с длительными приветствиями и изысканными, витиеватыми речами, как принято у нас в Альгамбре. Нет, слог у него резкий, отрывистый, на мой взгляд, попросту грубый. Да, придется приспособиться к этой северной манере действовать бойко и бесцеремонно, выражаться кратко, шероховато, приказы отдавать не чинясь. Надеяться на хорошие или хотя бы приличные манеры не стоит. Придется на многое закрыть глаза – пока я не стану королевой и не смогу изменить правила.

Как бы то ни было, вряд ли имеет значение, по сердцу мне король или нет, как и то, впрочем, по сердцу ли ему я. Он заключил с моим отцом договор, согласно которому мы с его сыном обручены. Так что какая разница, что я о нем думаю или что он думает обо мне. Нам вряд ли придется так уж много общаться. Я буду жить в Уэльсе и править там, он – жить в Англии и распоряжаться ею, а когда он умрет, на его трон сядет мой муж, мой сын станет следующим принцем Уэльским, а я – королевой.

Что до моего будущего мужа… О, тут мои впечатления совсем иные! Он такой красивый! Я и думать не могла, что он окажется таким красавцем… Белокурый, изящный, как мальчик-паж с миниатюр к рыцарским романам! И имя у него королевское, взято из романов о рыцарях Круглого стола… Так и вижу, как он всю ночь напролет стоит на посту или поет под окнами замка. У него бледная, сияющая, почти что серебряная кожа, густые светлые волосы, и при этом он выше меня, стройный и сильный, юноша на пороге зрелости…