- Нос еще не дорос, - выронил Пётр небрежно и мазнул мне по кончику носа пальцем, оставив след от муки. – Я свои геморрой и радикулит честно нажил за все годы, так что добровольно с ними не расстанусь.

- Займитесь хотя бы зарядкой. Утренней. Полезнее, чем поедание хлеба, - указала я взглядом на круглую буханку горячего хлеба на столе.

Как же есть хочется!

- Пожрёшь? Или конечности натощак завязываются?

- Натощак.

Допив стакан воды, я вышла из дома, оставив Петра одного жарить себе яичницу. Нельзя соблазняться на его кулинарные способности. Иначе зад мой никогда не прекратит свой рост.

На улице я решила расположиться прямо на бетонированной площадке перед крыльцом. Здесь ровно, чисто и даже ветерок слегка поддувает. А еще пахнет цветами, которыми засажено всё пространство вокруг.

Приняв начальную позицию, я начала разминать шею, кисти рук и плечи. мышцы всё еще болели после испытания конюшней, но при этом их приятно тянуло во время растяжки. И это расслабляло.

Беляш, зная мои привычки, спокойно завалился в тенёк высоких цветов и, высунув язык, пыхтел оттуда как старый дед, пробежавший марафон. А вот Найда, похоже, не была готова к тому, что в ее дворе на коврике из пенопласта будет гнуться какая-то девчонка.

Встав напротив меня, она чуть склонила голову набок и внимательно следила за каждым моим движением. Иногда мне казалось, что она хмурилась почти так же, как ее вечно чем-то недовольный хозяин.

В один из моментов я решила погладить ее за ухом, но Найда убрала голову в сторону, не позволив мне ее коснуться.

- Правильно, Найда. Вдруг это барахтанье червя на коврике заразно. Не давай ей себя касаться, - усмехнулся низкий голос сверху.

Задрав голову, я увидела Петра, который, стоя на балконе, потягивал кофе из своей большой кружки. Конечно же, без футболки, но в джинсах.

- И давно вы наблюдаете? – крикнула я. Отвернувшись, закатила глаза и сменила позицию.

- Да минут десять уж. Жду, когда завяжешься, да можно будет тебя в багажник закинуть и на ферму увезти телятам поиграть.

- Не дождётесь.

Встав в позу собакой мордой вниз, я весьма красноречиво показала, куда Петру следует пойти вместе с его плоскими шуточками. Не выходя из этой позиции, выпрямила правую ногу вверх и со смехом взвизгнула, когда Найда решила игриво под меня поднырнуть и начать лизать лицо.

- Найда, - хохотнула я, упав рядом с ней на коврик, который она заняла почти полностью. Трепля ее по шерсти за ушами и на шее, я рассмеялась еще громче, когда Найда, будто парадирую меня, опустившись на передние лапы, подняла свой зад и попыталась задрать заднюю лапку.

- Всё, Найда. Пиздец заразен, - смеялся сверху Пётр. – Разогнись. Не вгоняй пердушонка в комплексы. Он и так после пробежки с тобой чуть не сдох три раза.

- Ой, Петя! Неужели я тебя поймала? – женский гнусавый голос схлопнул наше веселье, как мыльный пузырь.

Пётр со слегка поблекшей улыбкой перевел взгляд с меня на источник неприятного моему слуху звука и кивком головы поздоровался.

- Здравствуй, Наташа, - произнес он и отпил немного кофе, продолжая опираться локтями о перила балкона.

Присев на коврике и продолжая чесать напрягшуюся вместе со мной Найду, я посмотрела на женщину, стоящую за калиткой и не очень-то доброжелательно на меня посмотревшую.

На часах нет еще даже семи утра, а она уже при параде, если ее внешний вид можно так назвать: красное платье в белый горошек, алые губы и черные стрелки за слипшимися черными ресницами. Да она не поленилась даже локоны на своих волосах до плеч накрутить! Впрочем, грудь выставить так, чтобы ее точно было хорошо видно с балкона, где стоял Пётр, она тоже не поленилась.