Возня и писк за спиной, быстрый топот ног, а потом – гневный голос Красновой:

- Это – не я!

- Что произошло? – спросил Кош, помогая Вольпиной сесть.

Она приоткрыла глаза, похлопав ресницами – взгляд был бессмысленный, затуманенный. Быков сунулся со стаканом воды, но Кош только отмахнулся. Вода здесь не поможет.

- Что произошло? – повторил он.

- Я почти ничего не видел, - ответил Быков. – Кто-то заколдовал Ивлеву, и пока я с ней возился – бац! – Вольпину вырубили.

- Это Краснова! – раздался вдруг голос из толпы студентов.

Самсонов. Дружок Вольпиной, вроде.

- Я видел, Краснова толкнула Карину, - Самсонов чуть не плакал и пару раз шмыгнул носом. – Сначала наорала на неё, что Карина, якобы, Машку заколдовала… А это не Карина! Доказательств нет!

- Сама обвиняла без доказательств, а теперь отпирается… - возмущенно произнесла какая-то студентка, но выйти побоялась и спряталась за спины остальных.

- Да вы все спятили! – голос Красновой зазвенел от злости, и ярость её так и переполняла. – Спя-ти-ли! Это – не – я!

Ярость, гнев, злость, обида…Это плохо, очень плохо…

- Несите Вольпину в медчасть, - велел Кош Быкову. – Только осторожнее. Ей ещё сотрясения мозга не хватало.

- Да, конечно, - пробормотал Быков и осторожно взял девушку на руки.

Кош медленно поднялся, дважды глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, а потом обернулся к Красновой.

Она стояла, сжимая кулаки, нахохлившись, как воробей, который напрашивался на взбучку у стаи ворон. Её обступили со всех сторон, в то же время боясь подойти слишком близко. Она стояла одна. Одна против всех. Но сдаваться не собиралась. Глаза её горели обидой и отчаянием – красивые глаза, быстрые, яркие, как у соколицы. Волосы лились волной на голубой шелк рубашки, скользя по плечам, по груди… И три верхние пуговицы расстегнуты…

- Всем прийти в себя, - произнёс Кош, отворачиваясь и делая вид, что отряхивает ладони, - всем успокоиться, сесть за столы. Вас задержат здесь не больше пятнадцати минут.

Студенты побрели к столикам, перешептываясь и косясь на Василису, а она осталась стоять, кусая губы.

- Краснова, тоже присядьте, - сказал Кош, избегая смотреть в её сторону, потому что уже с трудом сдерживался.

Хорошо, что в этот момент в столовую вбежала Барбара. В руках у нее был футляр с рогульками – очень кстати. Вот она-то точно не потеряла головы. Значит, прошло уже, отпустил её котик-братик… Надо будет обрадовать Федьку… Кош поймал себя на мысли, что думает о всякой ерунде, только бы позабыть про Краснову, которая и не думала уходить, а по прежнему стояла рядом. И пылала так, что его припекало даже за полтора метра. Аж кровь сворачивалась. А кое-что другое разворачивалось. 

- Быстренько, за стол, - Барбара поняла всё с первого взгляда и легко подтолкнула Василису прочь. – Сейчас мы во всём разберёмся…

Вдвоём они быстро проверили всех присутствующих, включая персонал столовой. Ничего. Ни на одном не было следов исходящей магии. На Вольпиной тоже исходящей не было. Кто же постарался? Кош пристально оглядел студентов, избегая смотреть в сторону Красновой. 

Из столовой никто не выходил. Только Царёв и Быков. Надо проверить их. 

Быков… опять выгораживал Краснову. Откуда такая симпатия? И Царёв…

Барбара нагадала, что возле жар-птицы пятеро врагов. И где же они?..

Не удержавшись, Кош посмотрел на дальний столик, на одиноко сгорбившуюся фигурку в голубой рубашке.

- Все свободны, - сказал он, поправил галстук и поймал Барбару за запястье. – Скажи Красновой, чтобы через пятнадцать минут была у меня в кабинете, - он понизил голос, чтобы не услышали остальные. - Час на чистку яиц. Через пятнадцать минут.