- Чьи шуточки?! Быстро расколдовали девчонку!

Студенты зафыркали – смеяться открыто никто не осмелился, но и заклятье никто не отменил.

- И этот ещё… - недовольно проворчал Царёв. – Клоун, а не препод…

- Просто обхохочешься! – сказала я зло и встала, со скрипом отодвигая стул.

Царёв попытался удержать мою руку, но я отпихнула его и подошла к Быкову, всё ещё державшему студентку. Почему-то я знала, что надо делать. Или догадывалась? Или… Короче, неважно. Я просто дернула Свету за юбку, и иллюзия рассеялась. Ведь жар-птица гасит всё волшебство вокруг себя. Мне так часто это повторяли, что я, наконец, усвоила.

Первокурсница, только что вопившая, что тонет, замолчала и растерянно посмотрела вокруг.

Быков с облегчением поставил ее на пол и упер кулаки в бедра.

- Что за дурацкие шутки?! Кто это сделал? Ректора позвать?

Я похлопала Свету по плечу, чтобы окончательно развеять иллюзию. Вольпина спорхнула со стула и подбежала к нам.

- Как глупо и жестоко – наводить такие заклятья, - сказала она, обнимая первокурсницу за плечи, а я едва сдержалась, чтобы не отпихнуть ее подальше, пока не навела какого-нибудь другого морока. – Ведь у нее всего двенадцать процентов, она и ответить не сможет… - ворковала Вольпина и добавила осуждающе: - Зачем ты так, Василиса?

В столовой мгновенно стало тихо, и Быков повернулся ко мне. Лицо его из сердитого стало удивленным, а потом обиженным.

- Краснова? – спросил он. – Это твои выходки?

От такого наглого и предательского нападения я не сразу нашлась, что ответить. Света-первокурсница всхлипнула и прижалась к Вольпиной, отодвигаясь от меня, а та заслонила её, будто я собиралась нападать. Быков сделал шаг вперед, оттесняя их, и явно собирался принять на себя удар, если я задумаю сотворить ещё какую-нибудь дикость.

- Вы с ума сошли? – сказала я громко. – Это не я. Это она сделала, - я кивнула на Вольпину.

- Что?! – она захлопала ресницами, и губы у нее задрожали, будто Кариночка вот-вот собиралась расплакаться. – Почему ты меня обвиняешь? Я такие заклятья и делать-то не умею. А после того, как с Машей…

- Врунья, - сказала я сквозь зубы. – Это же ты всё провернула. И Машку заколдовала, и сейчас тоже.

- Вообще не понимаю, о чем ты? – плаксиво затянула Вольпина. – Иван Родионович, скажите ей… Вдруг она и меня заколдует?

- Краснова, - предостерегающе сказал Быков. – Лучше бы вам успокоиться…

- Да спокойна я! Спокойна! – краем глаза я увидела, как Царёв торопливо идет к нам. Теперь и от него придется выслушивать надоевшие песенки насчет «успокойся». – И заколдовывать никого не собираюсь. Это она вас всех заколдовала, вы все тут как крысы под её дудку пляшете! Что смотришь? – бросила я Вольпиной, которая изображала удивление, прижав ладонь к щеке и качая головой. - Ты залезла ко мне в комнату, а потом убрала Колокольчикову, чтобы твоя подружка Юленька могла заигрывать с Царёвым…

- Краснова, хватит, - сказал Быков вполголоса и взял меня за плечо, потянув за собой, но я вывернулась.

Царёв тоже попытался остановить меня, но я оттолкнула и его.

- Не хватит, - сказала я, тяжело дыша. – Я говорю правду, а она – врёт!

- По-моему, она бредит, - сказала Вольпина с наигранным сочувствием. – Иван Родионович, говорят, у жар-птиц такое бывает. От перегрева. Василиса, у тебя нет температуры?

Она хотела пощупать мой лоб, я отшатнулась и сказала с угрозой:

- Только попробуй ко мне прикоснуться.

- Не бойся, - сказала она ласково, отпустив первокурсницу и сделав шаг по направлению ко мне. – Мы же тебе только добра желаем…