- Okay. Да, я заметил, Элизабет к вам как-то очень быстро прониклась дружеским отношением. Алекс, очень важно, чтобы все что я скажу, осталось в тайне. Если об этом узнает Елена Викторовна, то я не представляю, что будет со мной, - он сокрушенно покачал головой и как-то не по мужски поджал губы. – Даже думать не хочу. Скорее всего она не пожелает меня никогда видеть.

Вот это был совершенно неожиданный поворот. Поначалу я думал, что Милтон каким-то образом попытается продвинуть передо мной интересы Элизабет. Думал, что эта хитрая сучка наговорила ему чего-то, заставляя младшего брата исполнять какую-то ее задумку, а все поворачивалось совсем в другую сторону. Он исповедоваться что ли пришел? Я пока не мог уловить, что объединяет его страхи перед графиней и желание поговорить о Элизабет Барнс.

- Хорошо, Майкл, я обещаю, что от меня мама ничего не узнает о нашем разговоре. За это можешь не переживать. Рассказывай, что там за проблема, - я сел в кресло, жестом предлагая ему устроится напротив.

- Элизабет… Понимаете, Алекс, она старше меня более чем на два года. Сейчас это как бы не важно, но в детстве и юности имело значение. Она всегда руководила мной с самого начала. Насколько я это могу вспомнить, лет с пяти, наверное, или еще раньше. Она часто наказывала меня: ставила в угол и била, если ей что-то не нравилось – так было в детстве. Она заставляла делать за нее работу, которую ей поручала мать, а когда приходили ее подруги, она любила выставлять напоказ перед ними, как она руководит мной, - британец, постояв немного, присел на край кровати.

Вот и открылась для меня прежде неведомая сторона миссис Барнс. И все-таки она стерва. Стерва со своими завихрениями в голове. Стерва, которая умеет быть милой и вызвать к себе жалость. Но от этого, она не перестает быть стервой. Я возмутился:

- Странно это слышать, Майкл. Неужели ты не мог поставить ее на место? Ты же мужчина! Здесь дело даже не в физической силе, а в силе духа, воле, решительности.

- Дело в том, что лет до десяти, она была сильнее меня. Два с половиной года – это большая разница в таком возрасте, - начал оправдываться британец, явно чувствуя себя неловко. – А потом, я просто привык подчиняться ей и ничего не пытался изменить. Да и сама Элизабет, когда мы вошли в период юности, уже стала относиться ко мне иначе: она все реже пыталась повелевать мной, наверное, потому что ей до меня было мало дела – все больше она проводила время со своими подруги и друзьями. В те годы у нее было много поклонников из парней из старших классов, а я на какое-то время стал для нее как бы неинтересен. Лишь иногда она повелевала мной, когда ей что-то действительно от меня требовалось. Но то, что я сказал – лишь менее важная предыстория. Я хочу сказать вам другое. Хочу и боюсь это произносить.

- Но ты попробуй, Майкл. И не забывай, мы перешли на «ты», - напомнил я, внимательно его слушая и складывая в уме более полный образ его сестры.

- Элизабет стала моей первой женщиной, - проговорил он, после чего повисла тишина.

- Да, Алекс. Увы, увы, к моему огромному позору мы были любовниками, - Милтон нервно потянул узел галстука на шее, стараясь его ослабить. – Оглядываясь назад, сейчас мне об этом страшно думать, но так вышло… - он нервно сглотнул. - Родителей дома не было. Элизабет пришла с какой-то вечеринки, какой-то возбужденной, веселой. Она зашла в мою комнату, когда я переодевался. Вместо того чтобы выйти, подошла ко мне и попросила показать, что у меня в брюках, которые я старался спешно надеть. Разумеется, мне это показалось глупостью и я, испытывая огромное смущение, сказал, что не буду обнажаться перед ней. Она назвала меня трусом, сама расстегнула мои брюки, сунула в них руку. Достала это… в общем его, мяла, гладила, и я почти сразу кончил. Элизабет потом долго смеялась с произошедшего. Чуть позже она решила научить меня как надо обращаться с женщиной. И это между нами произошло. Позже это случалось с нами всякий раз, когда родителей не было дома достаточно долго. Даже через четыре года, когда она вышла замуж за Теодора, а у меня появилась Бриджит – моя первая девушка, Элизабет иногда приходила ко мне и мы занимались с ней тем, чем не должны заниматься брат с сестрой. Хотя, если вы не знаете, в некоторых высоких домах Британии подобные отношения иногда случаются и считаются тайным, но чем-то особо изысканным. О них перешептываются между собой молодые люди в самой верхушке нашего общества. О подобном холит много сплетен. Возможно, это одна из причин, почему Элизабет поступила именно так – она хотела быть похожей на герцогиню Луизу Глостер, совратившую брата. Элиз всегда стремилась быть самой модной, современной, и даже если в этой моде скрывался порок, то ее влекло к подобному еще сильнее.