Я уже запустил процесс восстановления энергетических тел, но этот сложный процесс не может быть быстрым. Помочь мне могла бы Артемида или Асклепий, но с врачующим богом я никогда не был в доверительных отношениях. Он помогал мне лишь по просьбе Охотницы, а она сама теперь ко мне явно не расположена. У меня даже возникла мысль, что Артемида отчасти может оказаться на стороне Геры. Я не имею в виду, что Артемида станет союзницей Величайшей по большому счету, но по отношению ко мне Охотница может занять весьма недружественную позицию, и в чем-то даже подыграть жене Громовержца. Ведь женщина в гневе не всегда поступает разумно, даже если она богиня. Но, с другой стороны, Артемида слишком мудра и осмотрительна для этого. Остается загадкой, почему же она все-таки повелась на уловку Геры, которая рассорила нас. И в отличие от Феба, Небесная Охотница должна понимать, что даже в малом подыгрывая Гере, она будет играть против собственной матери. В общем, было много вопросов. Вопросов, увы, сложных и нерешенных.

Ленская подвезла меня к дому. Мы еще некоторое время сидели в ее «Электре», обнимались, откинув для удобства оба сидения, болтали о всяком: школе, сексе, театре и планах на лето. Расстались после нескольких долгих поцелуев, полностью удовлетворенные проведенным временем.

Когда я вошел в дом, Антон Максимович поспешил мне навстречу и сразу же доложил:

- Ваше сиятельство, передал госпоже Барнс пятьсот рублей, как вы наказывали, - а потом тихо, почти шепотом добавил: - Ваша матушка узнала об этом и была очень недовольна.

- Спасибо, Максимович, - поблагодарил я. – Насчет ее недовольства не волнуйтесь. С этим я разберусь.

Пару минут я поболтал с охранниками и поднялся к себе. И когда я переоделся, накинул халат, в дверь кто-то постучал. Скорее всего ко мне просился Майкл: здесь даже интуиция не нужна – только он умеет стучать так словно у него не руки, а мышиные лапки. Было такое ощущение, что чеширский барон с нетерпением ждал моего приезда, а значит у него имелось ко мне неотложное дело.

Мне стало любопытно и я, подвязав халат, открыл дверь.

- Ваше высочество… мне неловко беспокоить вас, но… - начал Милтон, не переступая порога.

- Что «но», Майкл? – мне не понравился его беспокойный, ускользающий в сторону окна взгляд.

- Но нужно поговорить с вами. Очень нужно. Речь об Элизабет, - наконец произнес он.

7. Глава 7. Клочки и ошметки

- Проходи, Майкл, - я жестом пригласил его в комнату и добавил: - Слушай, может тебе удобнее обращаться ко мне на «ты»? Ты заметно старше, и вообще я не слишком люблю всякую церемонность.

- Вы же все-таки граф, ваше сиятельство. Я не знаю… Если это уместно, могу попробовать, - он оглянулся на дверь, которую я полностью не закрыл – не закрыл до щелчка.

- Да, попробуй. Так что там с Элизабет? – я отступил к письменному столу.

- А можно дверь закрыть? – спросил он, озираясь. - Очень важно, чтобы Елена Викторовна нас не услышала.

Странные опасения. Они для меня стали интригой. Еще бы: любовник моей мамы желает поговорить, да еще так, чтобы мама не оказалась в курсе нашего разговора. Ну-ну. Я исполнил его просьбу – захлопнул дверь и для спокойствия гостя даже повернул лимб замка.

- Не знаю, как правильно начать, ваше сиятельство… - Майкл прошел к окну, глянул вниз, словно желая убедиться, что и с той стороны нет любопытных ушей.

- Саша. Просто Саша, - поправил я его. – Или на ваш британский манер - Алекс. Кстати, именно так меня стала называть Элизабет. Мы с ней как бы немного подружились.