У портала в саму башню мы распрощались с Родериком и Талией, и я, признаться, вздохнул с облегчением.

- Благодарю за терпение, - сказал я Ковалевской, когда мы вошли в просторный холл.

- Да, это было непросто, особенно после ее последней речи. Но зато сколько впечатлений от твоей госпожи Евстафьевой. Принцесса теперь как-никак, - Ольга заулыбалась, доставая из сумочки дворянский жетон и протягивая его подъехавшему роботу-охраннику. – А трахаться это как бы дрыгаться, да, Елецкий? Какие интересные словесные находки у твоей подруги.

- Оль, мы с ней друзья с детства. Ну ты знаешь. Да, было у меня с ней немножко этакого, - признал я. – Не сердись, хорошо?

- Как много интересного я о тебе узнаю каждый раз, - Ковалевская ждала, когда робот вернет ее жетон. – Ты весь состоишь из загадок, жаль, что не все разгадки приятны.

- Ваше сиятельство, прошу… - после чуть затянувшейся проверки, робот протянул жетон княгине, держа его тонкими стальными пальцами. – Очаровательно выглядите! Неземной блеск! – пропел он, подмигнув желтым глазом, в котором светился кристалл реута.

Я вручил свой жетон и, поглядываю на сияющую от комплиментов княгиню, спросил:

- Какой интеллектуальный модуль у этого обольстителя? – зная, что Ковалевская разбирается в интеллектуальных системах лучше меня и сейчас подходящий случай, чтобы увести разговор подальше от Талии Евклидовны.

- Модуле «Сирин Е12» на основе мозга полосатого мангуста. Больше ста десяти миллионов нейронов, практически все задействованы. Серия «Сирин» - это серьезный успех компании «Био-Логика», - ответила Ольга, словно перед глазами у нее был не сверкающий металлом механизм, а фрагмент научно-популярной статьи.

- Ваше сиятельство, ваш ум так же блистателен, как и красота! – выпалил охранник, прижав на секунду к груди мой жетон. И тут же переключил внимание на меня:

- Ах, ваше сиятельство! Нижайше кланяюсь! – он отвесил весьма изящный для робота поклон. - Извините за задержку! Залюбовался вашей спутницей! Счастливейший вы человек!

Ольга рассмеялась – угодничество этого забавного творения «Био-Логики» подняло ей настроение. Я забрал жетон, и мы пошли дальше, спустились на скоростном подъемнике до десятого уровня и оказались в торговых рядах, опоясывавших несколько ярусов Золотого Шпиля.

- У вас дома есть робот? – полюбопытствовал я у Ковалевской.

- У нас их четыре. Первого папа купил еще до моего рождения, лет двадцать назад. Так что я росла в окруженная заботой не только моей семьи и двух няней, но и роботов, - она остановилась, разглядывая витрину «Романский Ларец».

Из дверей вышел какой-то франт с красивой молодой брюнеткой, и я на миг залюбовался ей.

- Елецкий, почему твой взгляд сразу цепляется за девушек, - княгиня не выразила недовольство, скорее это был вопрос без эмоций. - Заметь, я не пыталась разглядывать ее кавалера. Хотя он изысканно одет, и неплох собой. Но мне он не интересен.

- Ревнуешь? – я взял ее под руку. – Скажи: «да» - мне будет приятно.

- Хотя мне хочется сделать тебе иной раз приятно, но нет. Я должна ревновать из-за таких мелочей? Успокойся, граф, и лучше смотри не на проходящих мимо дам, а на витрины, выбирая себе одежду. Да, кстати, нам вниз, - княгиня потянула меня к самодвижущейся эстакаде, уходящей вниз.

Туфли Ольги мы купили довольно быстро, изящные, на тонких каблучках, мягкие какой-то известной ей новомодной мануфактуры. А вот чтобы приодеть меня, пришлось потратить около часа. И дело вовсе не в моей привередливости, а излишней капризности княгини. Она заставила перемерять меня кучу вещей и, пользуясь моим относительным безразличием к одежде, выбрала многое на свой вкус. Когда мы подошли к прилавку, чтобы расплатиться там уже лежало более десятка пакетов и коробок, отобранных нами вещей. В них было упаковано два костюма, несколько рубашек, превосходный анатолийский сюртук и две пары джан, еще что-то и еще - сейчас уже не припомню. Ковалевская вытащила из своей сумочки две пятисотки и неожиданно настояла, что заплатит сама.