Гера почувствовала это и сказала:

– На этом закончим с купанием. Мы и так слишком близко познакомились друг с другом. Это знакомство мы можем продолжить, но для этого тебе, Майкл придется сделать очень важный выбор. Я не буду тебя торопить с ним, и даже пока говорить о нем. Идем на террасу, продолжим беседу там.

Вдруг Величайшая насторожилась и сказала резко:

– Спрячься! Бегом за кусты!

Взмахнула рукой, облачая себя в сверкающие одежды. К ней явно спешил Гермес. Хотя она ждала его с важной вестью, он мог быть не один.

***

Меня трудно удивить – за свои многие жизни я видел всякое. Но Элизабет смогла. Самое странное, что я до сих пор не понимал, как она это сделала. Моя милая чеширская кошечка не могла засунуть свою лапку в грудь этого мерзавца. Физически это невозможно, и даже если бы Элиз обладала невероятной силой, то все равно это было бы невозможно сотворить, не нанеся серьезные травмы кисте руки.

Тем не менее баронесса стояла передо мной, держа в скрюченных пальцах сердце ацтека. Вырванная мышца дернулась еще пару раз, брызгая кровью на рыжеволосого. От глубокого обалдения, я даже забыл, что хотел сказать Стрельцовой в первый миг. Лишь повторил прежние слова:

– Элиз, детка… – потом добавил: – Ты сегодня очень кровожадна. Тебя могут испугаться эти люди. Но я тебя такой особо люблю!

– Спасибо, мой демон, – Элизабет вся расцвела, довольная моими словами и собой. Затем, бросив сердце на средину стола, сделала несколько шагов к Сладкому Харису и сказала: – Ты следующий, ублюдок! Следующий, если только не поторопишься вернуть наши вещи!

– Мэм! Но как! Как, скажите, мэм! – заголосил господин Флетчер, забыв о боли в раненой руке.

Мне показалось, он порываться встать с кресла, чтобы упасть перед ней на колени.

– Не смей называть меня «мэм»! – гневно сказала Стрельцова Харису, затем, глядя на меня, вытерла окровавленную руку о костюм рыжеволосого и спросила: – Как нам удобнее, чтобы он это сделал?

– Полагаю, удобнее всем вместе поехать в гости к господину Флетчеру, – решил я. – Вы же сегодня гостеприимный хозяин и приглашаете нас?

– Да, господин демон! Да! – он повернул голову ко мне и старательно ей потряс. Его лицо выражало бесконечные страдания и такую же бесконечную преданность.

Меня едва не разобрал смех: неужели он, услышав обращение Элизабет ко мне, всерьез решил, что я – демон? Я же просто Астерий!

– Тогда поступим так. Здесь нам делать больше нечего… Вы же, Натали, сегодня не собираетесь играть в покер или рулетку? – когда Бондарева, заулыбалась и качнула головой, я продолжил: – Оставим этих милых господ здесь живыми. Прихватим лишь Флетчера и поедем к нему в гости. Ваш эрмимобиль здесь, на стоянке?

– Да, господин де… Макграт, на стоянке! Новенький «Lotus Ultra» к вашим услугам! Готов в любую точку Лондона как ваш личный драйвер! – выпалил Сладкий Харис.

– А мы с дуру эрмики в извозе нанимали! – рассмеялся Бабский. – Вам, господин Флетчер, будет слишком неудобно возить нас с раненой рукой?

– Я справлюсь! Клянусь вам! – заверил Сладкий Харис и точно преданный пес глянул на меня.

– Тогда едем! Вы двое, остаетесь здесь. В ближайшие десять минут это помещение не покидать! – распорядился я, позволяя Харису встать с кресла.

– И если хоть какая-то дрянь посмеет преследовать нас, привлекать на помощь каких-либо людей, то мы с Элизабет снова появимся здесь или, хуже того, придем в ваши сны! – сказала Бондарева. Произнесла она это тихо, но так, что ее слова услышали все, и мне показалось, что это может быть ее ментальной установкой.