- Ну вы даете! Айлин, ты что сейчас такое говоришь? Зачем это потребовалось именно при мне?! – возмутилась Ковалевская. – Хорошо, что ты понимаешь, что не можешь быть Саше парой, но не нужно выставлять ваши отношения напоказ перед всеми.

- Прости, я не хотела тебя обидеть, - ответила Синицына.

- Да ты меня не обидела. Мне-то что? Молодожены, черт вас! – княгиню явно проняли слова Айлин.

А я стоял, наблюдая с тревогой за приближением хромающего Сухрова и его приятелей, и не знал, что ответить Айлин, да и Ковалевской. Какие слова произнести в этой неловкой ситуации?

- В общем, вы тут сам, без меня, - решила Ольга. Задержав на мне взгляд синих, рассерженных глаз, напомнила: - С тебя, Елецкий, платье. Я не шучу. Будешь выбирать его только в моем присутствии. Можно в это воскресенье. Как надумаешь - скинь сообщение на мой терминал. Иначе я рассержусь.

Вот это поворот. Два поворота с переворотом. Я даже забыл прикурить.

Мы с Айлин стояли в молчании. Я то смотрел вслед Ольге, быстро уходившей в сторону школы, то на госпожу Синицыну, и думал: действительно, зачем она так при Ковалевской? Айлин на самом деле желает того, что произнесла? Или хотела показать княгине, что у нас с ней теперь гораздо более чем просто дружба? Эх, странные женские штучки – в них всегда эмоций гораздо больше, чем логики. А Ковалевская, она… Она на самом деле приревновала? При ее высокомерии по отношению ко мне, никогда прежде я даже не думал о встрече с ней в выходной, а тут сама напрашивается. Конечно, платье – это лишь повод. Ничто не мешало ей заказать новое в летающем магазине – уже бы доставили прямо к ее ножкам.

- Она, видите ли, не шутит… - вдруг сказала Айлин, глядя в след княгине. - Я тоже не шучу, Саш.

Жутко хромающий граф Сухров и вся его шайка подошли к нам совсем близко, и я, взяв Айрин под руку, поспешил в сторону школы.

- Саш, почему ты молчишь? Тебе безразлично, что я сказала? – продолжила Синицына, быстро перебирая ножками рядом со мной.

- Конечно же нет. Меня это очень тронуло. Просто не знал, что ответить. Если ты все это сказала именно для Ольги, то зря так, - я наконец прикурил, неловко придерживая сигарету правой рукой. Ладонь распухла и ощутимо ныла – расплата за удар Сухрову в челюсть. Пара зубов у него, наверное, вылетела - сплевывал он не только кровь.

- Для нее тоже. Но прежде всего для тебя. Скажи правду, ты хочешь сделать это со мной? Правду, Саш, я не обижусь, - настояла она.

- Хочу. Только если ты сама этого хочешь и, если в этом не замешано желание кому-то что-то доказать, - на ходу я крепко затянулся, едва не закашлявшись.

- Я очень хочу, чтобы ты, именно ты стал моим первым мужчиной, - внятно произнесла госпожа Синицына. – У меня сегодня до вечера никого дома не будет. Пойдем ко мне?

- Айлин… - я отвел за спину руку с сигаретой, другой обнял ее. Маленькая, наивная девочка… Сейчас я должен был дать ответ.

9. Глава 8. Гостья из камня

Конечно, я не имею права поступать с ней, как с Дашей.

Нет, Даше я не сделал ничего плохого: дал ей лишь то, чего она сама желала и взял то, чего желал я. Кому от этого плохо? Разве что Эроту, если тому довелось наблюдать с завистью за нами.

Но, Айлин, боги!.. Она совсем другая. Наш возможный секс с ней не должен быть просто сексом, ради нескольких приятных минут. Я, как Астерий, ясно понимал, что в отношениях с Синицыной не имею право опуститься до чувственной простоты. Даже с Ольгой Ковалевской при подобном повороте все стало бы намного проще, без особых сердечных изгибов. Хотя бы потому, что Ковалевская в душе вовсе не маленькая девочка, и если бы она пожелала переспать со мной, то это был бы совершенно взрослый выбор, где сполна открыта дорога всей чувственной простоте.