С этими словами герцог Даррен стал расстегивать массивные пуговицы камзола, а я – лихорадочно придумывать, чем бы его отвлечь. Пусть бы и дальше рассказывал, что со мной не так. Лишь бы не раздевался.

– Не дергайся, с устало приказал он. – Ты же ни черта не понимаешь, что натворила. Сбила всю магическую связку, рискуешь равновесием. Ты перенесла к нам не только свою прекрасную душу, но и постепенно меняешь тело Виктории на свое. Поэтому утром кристалл не признал очевидную вещь. Наша королева не умела отказывать. С одними спала за бриллианты, с другими – за заряженные амулеты, с гномами – ей велел долг… Если не с половиной, то почти с половиной замка она переспала. Твое же неподдатливое тело лишь немного чувствует тяжесть зеркала вместо того, чтобы отзываться на каждый приказ… Ладно. Каким-то образом ты прошла через мои щиты, то есть неминуемо впитала мои чары. И этот эффект, пока не исчез, надо закрепить.

Он снял плащ еще раньше, затем скинул сюртук и сейчас развязывал шейный платок. Сомнений в его намерениях не осталось. Интересно, в этом мире существует магия, которая работает не через постель?

– Ни в коем случае не утруждайте себя, дорогой родственник. Зачем вам деревянная женщина? Или женщина из твердого пластика… Благодаря вашей магии я прямо замороженная рыба. Будет невкусно. И неужели вам все равно, моя кровь или мое… м-м-м… расположение?

– Совершенно ни к чему, – согласился Даррен, который принялся за рубашку.

Под ней оказалась гладкая и крепкая грудь средней прокаченности. Я сглотнула – в этом водевильном злодее все, как я люблю. До потери воли еще несколько пуговиц и одна ширинка. Что у них тут в позднем средневековье в ходу? Завязочки, наверное.

– Придется потерпеть. Мне. Ты лучше отвернись и замри. Не люблю, когда жертва пялится или начинает реагировать.

Но меня уже было не остановить. Кусаться, пожалуй, уже можно, но лучше бы физиономию приблизил. И еще где-то под горлом оживала магия. Не так быстро, как того требовало ситуация, – зато хоть какая-то надежда.

Надо ли повторять, если тебя не слышат?– Приятно, когда насильник со стажем, опытный. А потерпеть – это сколько? Две-три минуты или пять? Если дольше, то вы рискуете отморозить себе самое важное. Не проще взять кровь, как и планировали?

Ее я отдавать тоже не готова, но разобраться бы с этим черным волшебством. Карбюратор перестал раздеваться. Он стоял в расстегнутой рубашке и сверлил меня взглядом, слегка наклонив голову.

– Я могу лишить тебя сознания, но ты ведь собралась сопротивляться, правильно? Не стану отказывать в этом удовольствии, – сухо улыбнулся он. – Кровь требовалось отдать добровольно и через зеркало – это бы напитало ослабевшую связь между тобой и мной. Но раз нет – так нет. Соитие сделает примерно то же самое. Ты должна была уколоться о розу, чтобы попасть сюда. Иначе говоря, принять яд. Ты уже заражена, даже в собственном теле.

Ага, а перед этим, он обронил, что надо торопиться, чтобы заклятие не выветрилось. Отобьюсь от него несколько раз – глядишь, и окажусь свободной женщиной. И великая магичка Эмилии не понадобится. Только как выдержать хотя бы одну такую схватку? Его остроносые башмаки почти касались моих колен.

И про собственное тело – откуда он это взял? Оно вовсе не мое. Та же несуразно огромная грудь. Волосы, которыми при желании можно подметать в плохо убранных покоях.

– Ты оказалась сильно крепче Виктории характером. И подобно тому, как большие небесные объекты притягивают малые, так и ты меняешь это тело под себя. Цвет глаз уже не васильковый, а мышиный серый. Грудь стала как будто меньше… Интересно.