Гном кинул на меня такой взгляд, что я заподозрила, что имела право часть вопросов просто игнорировать. Однако уже поздно.

– …То боюсь, что прямо сейчас не отвечу. Я еще не вернулась к делам, во время болезни самоустранилась. Надеюсь и на вашу помощь, Вомбадрил. Сильные гномы – сильная королевская власть. Так что мы с вами в одной лодке. Я стою на страже ваших интересов, чтобы в скором времени предъявить этот свиток свитков…

Когда сообразила, что именно сказала не так, было поздно. Несколько гномов, сидевших в зале, отчаянно жестикулируя, отправились к выходу. Но Вомбадрил раздумывал. Он смотрел на меня, а затем на Даррена – не возникало сомнений, о чем он думал.

Его взгляд все чаще задерживался на моем лице, а потом упирался в залатанный Бригиттой лиф. У герцога не было шансов. Я льстила себе надеждой, что гном видел разницу между мной и прежней королевой. Этой версией я грела свое едва живое самолюбие. Да после того, что у них тут творилось, проще довериться случайной попаданке.

Он торжественно кивнул в мою сторону, давая понять, что претензии пока сняты с повестки:

– Мой трудолюбивый и свободный народ продолжит поддерживать королеву Викторию. Ее решимость убедительна, а характер столь же крепок, как лучшие из наших топоров. Как вы знаете, гномов невозможно обмануть магией, и мы останемся в королевских покоях до тех пор, пока нам не предъявят наше сокровище, аудбьёрген. А после – уже как решит королева, – с этими словами он высоко вскинул руку, скорее всего целясь в кристалл у нас над головами. – На всякий случай, повторю, что гномы поддерживают только кандидатуру Ее Величества.

Даррен, который к этому моменту уже успокоился, лишь плотнее сжал выразительные узкие губы. Я задавалась вопросом, действительно ли мы стали свидетелями неконтролируемой вспышки или, напомнив о своих злоключениях, он рассчитывал настроить народ против прямых потомков Кристофера.

Чернокнижник попробовал снова:

– Самозванка хитра. Она не спешит признать, что заняла чужое место. Я напрямую спрошу принцессу – Эмилия, ты проводила заклинание призыва, чтобы избавиться от мачехи и получить послушное орудие для твоих планов? Все мы помним, что ты отказалась выходить замуж за кандидата, на котором настаивал отец. И вместо него хочешь выскочить за безземельного принца.

Эмилия ни чуточки не смутилась. Все-таки она такая же Карбюратор, как и дядюшка.

– Да, неделю назад. Но ты поставил заслон, а я о нем не подозревала. Впрочем, это неважно. Преодолеть его у меня все равно бы не получилось. Я потерпела неудачу. Все-таки великий маг в нашей семье только один. Не мне с тобой тягаться.

Она беззаботно улыбнулась. И ведь все так. Белоснежка вызвала не ту, кого собиралась. Даже со своего места мне показалось, что я слышу скрип крепких мужских моляров. Вообще у Даррена отличные белые зубы. Может, несмотря, на дикую, на первый взгляд, эпоху, дантисты здесь толковые.

– Не пора ли перестать доказывать, что Виктория – это не Виктория. Во-первых, она же вам ответила, что это она и есть. Назвалась. Во-вторых, вариации одного и того же вопроса допустимы – но не более трех раз. Имейте уважение к кристаллам правды, – это снова включился Вомбадрил.

Когда все закончится, я расцелую этого гнома в обе щеки. И шлем мне помешает.

– Хорошо же, – Даррен не переставал угрожать. Леонард, которого я обнимала, слегка пошатнулся. Надолго ли хватит нас обоих? – Раз вы втроем так доверяете этой особе, напомню, что она никак не в праве стать регентшей. Она шлюха, не хранила королю верность и под ее юбкой перебывала половина ее же замка.