Но Сергей хамить не стал. Назвался. И повторил обвинение.

– Сына не отдам! – сипло каркнул тысяцкий. – Разберу, есть ли на нем вина! Коли все так, как ты сказал, заплачу откупное! Если вранье – ты заплатишь!

В принципе, разумное предложение. Сергей, конечно, сильно сомневался, что разбор будет. Поджара объявят лгуном – и вопрос исчерпан. И наместник точно такой вариант поддержит. Ему проблемы не нужны. Максимум, чего удастся добиться, это прокатить Левоту на выборах в неревские тысяцкие. Но устраивать резню после того, как ему сделали внятное предложение, Сергей тоже не планировал. Тем более надеяться на то, что противник сам начнет драку и тем примет ответственность за последующее, больше не стоит.

– Что ж, – сказал он. – Пусть будет так, как ты сказал. И прими мои соболезнования твоему горю.

– Какому еще горю? – удивился Житовид.

– Ясно какому! Когда твой сын – не муж, а трусливая лживая шавка! За спиной тебя, старика, прячется! А тебя не станет, мамке под юбку залезет. Такой сын – великое горе, старик! – И, разворачивая Мара, бросил своим: – Уходим!

– Что? Что ты сказал, мальчишка?! – возмущенно заорал Левота. – Да ты сам трус и лжец!

Ну надо же. Такой взрослый дядя, а так легко повелся.

Сергей глянул через плечо:

– Глядите-ка! Как женовидный ротиком беззубым нам плямкает. Верно, прельстить хочет? Не повезло сучке. У нас по этой части никого нет, – произнес он по-нурмански.

Дружинники грохнули. Хорошая шутка помогает сбросить напряжение.

– Что, что он сказал? – воскликнул кто-то в толпе новгородцев.

– А ну стой, щенок варяжский! – заорал Левота. – Стой, трус, кусок дерьма!