Скегги, который по-словенски понимал пока с пятого на десятое, нахмурился, но потом решил, что тут и понимать нечего.

– Иди сюда, человечек! – прорычал он по-нурмански, распахивая объятья. – Или испугался?

– Было б кого бояться! – рыкнул в ответ Гомол тоже по-нурмански и, рывком одолев разделявшую их со Скегги дистанцию, цапнул нурмана за воинский пояс, вздернул вверх и с грохотом швырнул на пол.

Народ взревел: кто радостно, кто разочарованно. Скегги лежал на спине, молча открывал и закрывал рот. То ли дух перехватило, то ли не понял, что произошло. Поймал его варяг. Но тут к нему претензий нет. Кто не успел, тот опоздал.

– Поднимите его! – закричал победитель. – Хочу поглядеть, как он крылышками машет! А может, еще кто полетать хочет? Ну, нурманы, кто готов со мной сойтись?

При этом глядел он только на Сергея.

И, как назло, вокруг ни одного из его тяжеловесов.

Сергей вскинул руку. Золотой браслет кроваво сверкнул в свете факелов.

– Полетать, говоришь?

– Не надо, Вартислав. Гомол – силач. На плечах коня поднимает.

Сотник Бирич. А сразу за ним Дёрруд нарисовался. Вот кто с любым силачом сладит.

Но есть проблема. Сергей очень не хотел позиционировать себя и свою дружину как нурманов. Неправильно это с политической точки зрения.

Так что он кивком поблагодарил сотника и сказал спокойно:

– Ты хорош, десятник. А теперь скажи: тебе обязательно нурман нужен или варяг тоже подойдет?

– А мне все равно, кого класть! – осклабился Гомол. – Хоть князя, хоть княжича, если не струсит!

И кивнул на лавку.

Но нет, армрестлинг Сергея точно не устраивал. Потому он мотнул головой:

– Нет уж, десятник! Ты моего человека на поясах уложил, давай и со мной так. И заклад тот же! Готов?

Народ вокруг тут же подался в стороны, освобождая место. Стало потише. Даже Скегги, громко протестовавший против «нечестной», как он полагал, победы противника, перестал орать и уставился на своего хёвдинга.

Риск, конечно, был. А бегать и кричать по-чаячьи – изрядный урон авторитету. Но, в отличие от армрестлинга, в борьбе у Сергея все же был шанс. В чем, в чем, а в состязаниях без оружия Сергей мог дать фору даже какому-нибудь профессионалу из константинопольского цирка. Вопрос: хватит ли этого превосходства, чтобы компенсировать разницу в силе и весе?

– Готов?

– А то! Иди ко мне, княжич! Обещаю: сильно больно не будет.

– И я тебе тоже обещаю, десятник: этим вечером ты полетаешь!

– Ага. Уже лечу! – Гомол распахнул объятья, примерно как недавно Скегги. – Иди сюда! Иль забоялся?

«А он ведь изрядно набрался», – отметил Сергей. А по виду не скажешь. Двигается четко. Только по речи и поймешь.

– Охотник за кабаном не бегает, – усмехнулся Сергей. – Давай, кабанчик, иди ко мне на рогатину!

Гомол застыл, осмысливая сказанное. За спиной Сергея кто-то засмеялся. Но поддержали весельчака немногие.

Гомол же наклонил голову… И ринулся вперед.

Что и требовалось.

Главное – не дать себя ухватить. Сергей резко присел (руки десятника цапнули воздух над ним), поймал Гомола за пояс, одновременно опрокидываясь на спину и упираясь двумя ногами тому в живот.

И никакой страховки. Да он бы и не смог подстраховать такую тушу.

Кувырком назад встать на ноги, развернуться…

Что ж, обещание Сергей выполнил. Гомол взлетел. И упал. На спину. Как потом выяснилось, десятник едва не воткнулся головой в пол, но, к счастью, не воткнулся, а совершил неполный переворот и грохнулся спиной. Примерно как Скегги несколько минут назад. Только красивее.

Как жаль, что Сергей не видел полета.

Зато он сполна насладился зрелищем изображающих чаек нурмана с варягом. И, кстати, кричали они очень похоже, несмотря на разницу в родных языках.