– …Цвет идентификации – шатран. Лена Новак и Якуб Сковрон!

Сидевшая у окна ставшего почти пустым класса пара подскочила, быстро подбегая к Клаудии. Парень, несмотря на типично польские имя-фамилию, был чернокожим. Коротко стриженный, со злым взглядом близко посаженных глаз. Белки мутно-желтые, прямо в цвет галстука и покрашенного ежика волос, – болен чем-то, поэтому в смертельной схватке участвует?

Едва желтая пара, получив ассистант, подбежала к двери, как раздался пронзительный рев сигнала, оповещающего о начале матча.

– Выкуплен лот форсированного старта, матч начался, поздравляю! – улыбнулась Клаудия.

В классе нас осталось всего четыре пары. Сразу после прозвучавшего сигнала словно напряжение сгустилось – ведь те участники, что уже получили оружие, вполне могут выдвинуться нам навстречу, и безоружные противники – легкая добыча. Так что очередность выхода оставшихся – вопрос победы или поражения. Жизни и смерти.

Мы сейчас находились в комнате брифинга. Это отдельный класс на самом краю карты в небольшом двухэтажном лабораторном здании. Для того чтобы его покинуть, необходимо спуститься по металлической пожарной лестнице, оббежать здание по глухому коридору между стеной и ограждающим всю локацию забором. После этого оказываешься на стоянке – на которой стоит несколько школьных автобусов, а слева от широкой парковки расположено футбольное поле с невысокими каркасными трибунами.

Спрятаться – если ты без оружия и двигаешься со стороны лабораторного здания, практически негде. Зато если ты с оружием, вся площадка превращается в полигон для отстрела. Достаточно просто занять позицию на краю школьного сквера, среди беседок и раскидистых дубов, встречая безоружных бегунков. Или набивать легкие фраги с другой стороны – у школьного гаража или здания спортзала. В общем, перспективы для оставшихся отличные – причем минутный интервал выхода никто не отменял.

Буквально через десяток секунд после ревуна, ознаменовавшего старт матча, послышались выстрелы. Сначала гремящая пулеметная очередь. Еще одна. Еще. Короткая автоматная отсечка. Загрохал дробовик, а после наступила тишина. Снова две коротких очереди, звук пожиже. В ответ длинная пулеметная очередь, заглушенный расстоянием предсмертный крик. Захлопал пистолет, громыхнул дробовик. Раз, другой.

Началось веселье.

Стрельба слышалась из главного корпуса школы – вероятно, в нем и находились контейнеры с первичной экипировкой участников. И именно сейчас там уже началась активная схватка – то звучали выстрелы, нарастая волнами, то наступала полнейшая тишина.

Экран планшета Клаудии то и дело посверкивал оповещениями – участники матча умирали один за другим. Стараясь не привлекать внимания, я вытянул шею, присматриваясь, – как минимум четыре пары, вместе с убитыми в классе черными, уже выбыли из борьбы.

Предпоследней покинувшей класс парой стали японцы с розовыми волосами. Цвет идентификации – фуксия, как назвала его Клаудия. Самые низкорослые из участников – даже ниже непальца и меня. Точно японцы, не китайцы и не корейцы. Это я точно знаю благодаря памяти Олега. Он в этом разбирался, в отличие от меня.

Да, я совсем не удивился, когда предпоследними класс покинули не мы с Зоряной. Девушка по мере того, как таяли надежды на скорый выход, все сильнее нервничала. Периодически, когда она загоняла себя до крайней степени, мне приходилось раз за разом сжимать ее руку. Уверенно, успокаивающе, словно говоря: «Не бойся, все будет хорошо».

Наша последняя очередь выхода – случайность? Просто повезло так, или имя этому везению барон Нидермайер, у которого в бальном зале я увел из-под носа Саманту? Если так, то вот она – цена вызывающего поведения. И ее надо быть готовым платить.