Но в данном случае выбора не было. Может, ворон и не угодил в клетку, а просто где-то загулял, то есть залетался, но для собственного спокойствия зельевар предпочел проверить.

В «Зверинце» было шумно и пахло прелой листвой. Хозяин, довольно нестарый мужчина, сидел за узкой стойкой, закинув на нее ноги, и даже не сделал попытки подняться при виде нового посетителя.

– Что, Тео, решил приличным зверем обзавестись? – хмыкнул он, лениво почесывая брюхо.

– Нет. Старого ищу. Ворон у меня улетел, не встречал?

– Ха! Можно подумать каждую ворону в лицо знаю!

– Ну, уж ворона с вороной ты точно не спутаешь, не рассказывай, – нахмурился Тео, предчувствуя неприятности.

– А на твоем вороне написано, что он твой? – прищурился хозяин лавки.

– Тут в округе один ворон. Других не водится – не наших краев птица.

– А мне без разницы, наших-не наших! Я ловлю тех, кто ловится. Вот давеча жаб наловил. Хочешь? Уступлю одну по сходной цене.

– Мужики говорили, что ты и на птиц силки ставил.

– Ну, ставил. А что! Имею право! Его наш император в своей лицензии печатью увековечил: «Звери бегающие, летающие, а также гады, по земле ползающие…»

– Да-да, – перебил Тео, уже не сомневаясь, что этот скользкий походимец не только поймал его ворона, но и прекрасно знал, чью именно птицу ловит. – У тебя все по закону, никто не спорит. Я просто хочу выкупить питомца. Сколько?

– А нисколько, – лениво отозвался хозяин лавки и, вдоволь полюбовавшись удивлением на лице собеседника, продолжил: – Нет здесь никакого ворона. Понятия не имею, твой был или чужой, но его нет – уже купили. У меня такой товар не засиживается: не продаешься – идешь в суп, и всего делов.

– Надеюсь, суп из непроданных жаб придется тебе по вкусу, – процедил Теодор, понимая, что ничего полезного ему больше не узнать.

В расстройстве он вывалился из лавки и, скрипнув зубами, огляделся: «Ну и где тебя теперь искать, летун гулящий?!»

4. Глава 4

– Ну, вот и откуда ты такой получился?

Маргарита приоткрыла дверь, выпуская чистую, благоухающую травами и мылом уличную кошку, и покосилась на ворона.

– Из яйца, – честно ответил новый питомец. – У меня даже есть теория, что все прекрасное так или иначе возникает из яиц. Хочешь послушать?

– Нет, – девушка убедилась, что кошка удалилась, и закрыла дверь.

Последнюю пару дней и лавка, и реклама, и прочие планы отошли на второй план: зельеварша с маниакальным упорством пыталась повторить чудо, случившееся с вороном. Она высчитывала, что и в каком количестве свалилось в недоваренное зелье от немоты вместе с птицей, добавляла в варево вороновы перья, подогревала его с градусником, но, увы… Успех повторяться отказывался. Соседская курица едва не выклевала ей глаз, дворовые кошки во время купания исцарапали руки, а специально купленная в «Зверинце на любой вкус» жаба окатила зельем всех присутствующих и была такова.

Наутро третьего дня Маргарита сообразила, что если и дальше будет «заниматься наукой», то через неделю ей придется делать это на голодный желудок, и скрепя сердце свернула опыты.

Ворон, который считал все случившееся исключительно своей заслугой, это решение только приветствовал:

– Сначала обеспечь доходы, чтобы на еду хватало, а потом о науке думай! Пойми, умница-разумница, все хорошее в этом мире изобретают сытые люди. Картины рисуют, музыку сочиняют, даже вкусные блюда придумывают. И наукой тоже занимаются на полный желудок.

– А на пустой?

– А на пустой – ищут что пожрать. Тут не до прекрасного, вечного и доброго. Уж я-то знаю! Сто семь лет на свете живу. Как ящеров наемся, так сижу на ветке, закатом любуюсь, а как есть хочу, так мне блюдце молока дороже всех закатов.